Мы неторопливо шли по скверу, приближаясь к перекрёстку, за которым начинались жилые кварталы. Гвен сосредоточенно набивала сообщение маме, расчерчивая пальцами голограмму экрана; асфальт пустой дороги купался в прозрачном горячем мареве – три часа, разгар жары. Видимо, все водители предпочли пересидеть это время дома. На светофоре горел зелёный, но он уже начинал тревожно мерцать.

– Перебежим? – убирая графон в карман, предложила нетерпеливая Гвен.

Я сорвалась с места, устремившись к пешеходной «зебре», и мы вприпрыжку выбежали на дорогу в миг, когда зелёный сменился красным.

В миг, когда я поняла, что по ту сторону перехода стоит оно.

…следующие мгновения тянулись бесконечно долго.

Вот я смотрю на безликую тьму, зависшую в паре сантиметров над землёй, явившуюся из моего кошмара.

Вот по спине волной прокатывается беспомощный ужас, сковывающий по рукам и ногам, заставляющий застыть на месте.

Вот кожу обжигает мерзкое ощущение от безглазого взгляда, устремлённого на меня. Гвен медленно, странно медленно бежит через дорогу навстречу монстру, оставляя меня за спиной; я хочу крикнуть ей «стой», позвать на помощь, сделать хоть что-то, но язык мой отнялся, как и моё тело.

Следом я слышу истошный визг тормозов.

Я поворачиваю голову, с каким-то отстранённым интересом наблюдая за мобилем, наезжающим на меня. Вижу перекошенное лицо водителя, отчаянно отдавливающего педаль тормоза. Понимаю, что капоту до моего тела осталось не больше фута^[11] – и что я сейчас умру.

…а потом чувствую, как что-то тисками обхватывает мой живот, болезненным рывком оттаскивает назад…

…и время потекло с прежней скоростью.

Жадно вдохнув (последние секунды мои лёгкие благополучно забывали о такой мелочи, как потребность в воздухе), я проводила взглядом одинокий мобиль, проехавший ещё ярдов десять, прежде чем затормозить. Посмотрела на другую сторону дороги, где застыла Гвен: мертвенно-бледная, прижавшая ладони ко рту, не сводящая с меня полного ужаса взгляда, как и парочка случайных прохожих… и никого кроме.

Надо же. Я жива. А где чёрный кошмар?..

Поняв, что монстр бесследно исчез, я опустила взгляд. Заметила чужие руки на моей талии за секунду до того, как те разжались и скользнули мне за спину.

Обернулась.

Первым, что я увидела, были его глаза: тёплый блеск аметиста, весенняя сирень и фиалковый свет заката. Потом к картинке добавилось юное белокожее лицо и серебро длинных волос: спереди непослушные прямые пряди падают на скулы, доставая до губ, сзади отпущены ниже плеч – насколько ниже, с этого ракурса разглядеть было трудно. Ещё немного погодя – штаны и рубашка причудливого покроя, рукавами достающая почти до ступней босых ног: в дневном свете белая ткань его одежд, на которой кровавой вязью расцветали алые узоры, отливала лунным серебром.

Сид.

Осознав, что без него я уже была бы кучей мяса и переломанных костей, пачкающей кровью дорогу, я кое-как разомкнула губы.

– Спасибо, – голос был хриплым, мысли путались, слова отказывались идти на язык. Откуда-то доносились встревоженный гул чужих пересуд и гневная отповедь, которой невезучий водитель решил наградить безумных девчонок, прыгающих под колёса, но я почти не понимала смысла того, что слышу. – Вы… Я…

Сид отступил на шаг. Лицо его ничего не выражало.

– Будь осторожна, – проговорил он и исчез: словно кто-то в один миг сменил картинку кленовой аллеи, где он был, на точно такую же, только без него.

Я ошеломлённо смотрела на звёздные тени на плитке и прохожих – прежде чем продолжить путь, те не забывали наградить меня неодобрительными взглядами и качать головами не хуже катайских болванчиков, – когда Гвен, рыдая, сзади кинулась мне на шею.

– Лайза! Боги, я так испугалась! Я уж думала, тебя…

– Ты видела его?

– Кого?

– Сида! Который спас меня!

– Конечно, видела! Только что тут стоял! – Подруга недоумённо огляделась. – Ой, а куда он делся?..

Я прижала пальцы к вискам.

Значит, прекрасный спаситель мне не померещился. Уже хорошо.

– А этого… чёрного… из сна… видела?

По взгляду, которым Гвен уставилась на меня, я поняла – не видела.

На всякий случай я осмотрелась кругом. Злополучного мобиля уже не было видно: водитель решил не разбираться с сумасшедшей девицей, застывшей столбом посреди дороги. Моего спасителя – тоже. Только посторонние люди и фейри, иные из которых с любопытством оглядывались на нас.

– Ладно, забудь. – Я развернулась обратно к светофору, где красный свет мерцал в преддверии зелёного. – Идём.

– Лайз, ты в порядке?

– В полном. Просто из-за жары голова закружилась.

Но когда мы вновь зашагали по «зебре» – неторопливо, предварительно удостоверившись, что на горизонте действительно нет ни одного мобиля, – я пыталась вспомнить, которая эта странность по счёту из всех странностей, приключившихся со мной за последние сутки. И понимала, что с этими странностями нужно что-то делать.

Следующую, судя по всему, я могу не пережить.