– Я чувствовал это. В тот день, когда твоя мать приказала вам ехать в Фарге – ты ведь слышала наш разговор. На какое-то время я оказывался в совершенно ином месте, в совершенно ином теле… в том Коуле, который в этот момент прогуливался где-то в Динэ. Я смотрел его глазами, я слушал его ушами – и на эти мгновения забывал. О тебе, о безвременье, обо всём. Я превращался в него, в другого Коула. Потому я не мог выбираться в Харлер надолго… по крайней мере, пока другой вариант моей личности его не покинул. – Сид качнул головой – резким, немного механическим движением, словно шарнирная кукла. – У этой истории может быть лишь один конец, Лайза. Вы сделали напрасный крюк, но отсюда путь до Фарге недолгий. Уже завтра ты можешь оказаться в безопасности. И этот кошмар наконец закончится.

Я смотрела на серебряную макушку дин ши. Тот вглядывался в темноту, под покровом которой где-то в городе бродили Питер и Эш, ещё не знавшие, что скоро я навсегда их покину. Питера – сразу после того, как он нашёл меня; Эша – который останется не только без матери, но и без сестры…

– Вернись обратно во времени, – тихо проговорила я. – Вернись в самое начало. В тот день, когда рассказал маме обо всём этом. Вернись – и ничего ей не рассказывай.

На этом месте сид всё же обратил на меня внимательный взгляд, вопросительно вскинув серебряную бровь.

– Ты говорил, что если ты вернёшься назад ещё раз, у тебя не хватит сил, чтобы всё объяснить. Отлично. Не объясняй. – Спокойствие, неизменно светившееся в его лице, давало и мне силы оставаться спокойной. – Дай альтернативному себе утащить меня в прореху. Просто позаботься о том, чтобы мама и Эш не переживали по этому поводу. Подсунь им записку от моего имени, где я клянусь, что ухожу на Эмайн добровольно, из вечной любви к тебе. Может, тогда я и не повешусь.

– Думаешь, я не пробовал? – он заметил это без насмешки, бесконечно устало. – Очутиться в твоём тринадцатилетии у меня вышло всего раз. В дальнейшем безвременье выпускало меня лишь накануне твоей гибели. Видимо, потому, что тогда уже почти невозможно было что-либо изменить.

– То есть… мама в любом случае обречена?

– Боюсь, что так.

Мои пальцы, лежавшие на коленях, непроизвольно вонзили ногти в джинсы.

– Тогда не спасай меня. Дай попасть под мобиль. Хотя бы невинные не пострадают. Гвен, и стражники, и мастер… И Эш теперь не возненавидит фейри. Этот расклад всё равно лучше изначального.

– Я клялся искупить вину. Но не перед твоим братом, а перед тобой. Я не допущу твоей гибели. Если ты поговоришь с Эшем, прежде чем уйти на Эмайн…

– Из-за меня погибла Гвен. И мастер Тинтрэ. И ещё куча людей, которые должны были жить. Ты считаешь, это равнозначный обмен – моя жизнь в обмен на все эти жизни?

– Мне нет дела до их жизней. Я клялся спасти тебя.

Я смотрела на него, пока злость и ярость запоздало поднимались откуда-то из живота, стискивая сердце, а затем и горло жаркой удушливой волной.

– Трус.

Он не вздрогнул от моей пощёчины, – но теперь я заметила, как дёрнулись его плечи.

– Значит, я трус.

Он проговорил это так же равнодушно, как всё до этого. Лишь уголок губ дёрнулся в намёке на усмешку.

– Всё это – твоя вина. Я умерла из-за тебя. Я жила бы долго и счастливо, если бы в прошлый раз ты посчитался с моими желаниями и просто ушёл на Эмайн – один. Оставил бы меня в Харлере, а не утащил за собой. Эш бы вырос с семьёй. Мама бы увидела внуков. А теперь она умерла, и спокойной жизни ни мне, ни брату не видать, потому что на меня охотится эта тварь, и всё это – из-за тебя. А ты хочешь успокоить свою совесть, и неважно, какой ценой, – мой шёпот сорвался в хрип. – Если мне всё равно суждено расстаться со всеми, кого я люблю, и всем, что я люблю, какой мне смысл жить? Жить, вспоминая всех, кто умер за меня? Не за вершительницу судеб, не за будущую королеву – за обычную девчонку, вся исключительность которой в том, что её полюбила сволочь с Эмайна?

Лицо сида было абсолютно непроницаемым. Отличное свойство для игры в покер – сейчас бесившее до потери пульса.

– Ты делаешь это не ради меня. Ты делаешь это ради себя. Так же, как потащил меня в прореху, когда я не хотела уходить. Тебе плевать на то, как я буду жить: главное, чтобы просто жила. Чтобы твоя драгоценная совесть перед концом оказалась чиста. Ты не о моём счастье печёшься, а о своём покое, и не понимаешь, что сама жизнь ничего не стоит, когда из неё исчезает всё, ради чего стоит жить. Но мне не нужно существование, которое предлагаешь мне ты. Прояви настоящую смелость – и признай, что не сможешь исполнить свою клятву. Дай мне умереть, чтобы из-за меня не страдали те, кто не должен страдать.

– Я не для того зашёл так далеко, чтобы отступить.

Его ответ был незамедлительным и непреклонным – и заставил меня вскочить.

– Верни. Всё. Как. Было. – Я почти задыхалась, настолько мне хотелось кричать. – Иначе я…