Когда люстра под потолком гаснет, погружая детскую во тьму, леди Форбиден прикрывает дверь из матового стекла. Идёт на кухню в серебристых тонах, обставленную мебелью из пластика и металла; берёт из раковины грязную тарелку, чтобы поднести её к крану, который включается сам собой.

– Леди Форбиден…

Услышав за спиной незнакомый голос, Сабелла мигом роняет тарелку обратно и оборачивается, вскинув ладонь, к которой уже тянется по коже искристая зелёная вязь магической печати:

– Стой, где стоишь!

Ллеу Колборн – волосы длиннее, чем во время последнего разговора с Лайзой в облачном замке, лицо острее и тоньше, но в целом почти не изменившийся, – поднимает руки в ответ.

– Я не причиню вам вреда, – слова звучат шорохом бархатного плаща по снегу. – У меня мало времени… выслушайте меня, молю. Речь о жизни Лайзы.

– Ты знаешь Лайзу? – Леди Форбиден не спешит опускать ладонь, как не спешит верить словам гостя из Дивной Страны. Рука её вытянута, словно она держит пистолет, только в качестве оружия выступает её указательный палец, направленный сиду в грудь. – Кто ты? Как пробрался к нам?

– Я Коул из рода Дри, принадлежащего ко Благому двору. – На губах сида проскальзывает призрак усмешки – горькой, как полынь. – Вернее, когда-то был им.

– Значит, ты из другого мира?

– Из другого времени.

Леди Форбиден молча смотрит на него.

Ей не нужно ничего говорить, чтобы дать понять: она ему не верит.

– Я из другого времени. Из будущего, – голос Коула звучит так, словно поведанное касается его лишь отдалённо. – Когда Лайзе исполнится семнадцать, она встретит меня. Я приду в ваш мир. Я влюблюсь в неё. Я предложу ей уйти со мной на Эмайн. Она откажется, и тогда я украду её. Вы сопьётесь с горя. Ваш сын, возненавидев фейри, станет чудовищем. Лайза не сможет простить меня и повесится. Такова судьба, которая её ждёт. Я поклялся над её телом, что не допущу этого. Вот почему я здесь… чтобы вы изменили её жизнь.

Леди Форбиден молчит, не опуская руки.

– Я знала, что вы, сиды, те ещё шутники, – произносит она наконец, – но это слишком жестокая шутка.

– Я не шучу.

– В таком случае докажи. Докажи мне, что знаешь мою дочь.

Коул медлит, будто вспоминая что-то давно забытое.

– Она любит оладьи с кленовым сиропом. Ароматный чай. Петь. Остин, Бронте и Йейтса. Книги вашей прабабки – особенно ту, что про девушку-пирата, взявшую себе мужское имя. Её магическая печать проявилась в четыре года, когда вы оставили её в ванной и выбежали ответить на звонок, а она не смогла дотянуться до игрушки, которая лежала на стиральной машине. Три дня назад она впервые поцеловала мальчика, но не скажет об этом никому, кроме Эша. – Он склоняет голову, глядя сквозь лицо собеседницы. – Я могу поведать ещё многое, но не уверен, что сумею долго продержаться в этом мире. Скоро меня затянет обратно в… туда, откуда я пришёл. Прежде, чем это случится, я хочу увериться, что вы спасёте Лайзу, когда придёт время.

Леди Форбиден смотрит на него. На улыбку, едва заметно растянувшую губы сида, пока он говорил о Лайзе: тень счастья, что когда-то дурманило и кружило голову, а теперь обернулось лишь бледным призраком жизни, ныне почти забытой.

Указательный палец её чуть опускается.

– Предположим, – медленно выговаривает она, – что ты говоришь правду. Лайза… повесится?

– А ваш сын станет премьер-министром Харлера и развяжет войну с фейри. Его отравят, чтобы закончить её.

Леди Форбиден касается свободной ладонью лба, точно проверяя, не пышет ли тот лихорадкой, рождающей бредовые видения в её воспалённом мозгу.

– И я сопьюсь.

– В конечном счёте вас разобьёт инсульт. Последние десять лет своей жизни вы проведёте немым растением, прикованным к постели, из-за чего Эш будет справедливо винить фейри не только в пропаже сестры, но и в болезни матери.

– И что же, по-твоему, я должна сделать, чтобы всего этого не произошло?

– Предотвратить нашу с Лайзой встречу. Она случится летом, когда ей будет семнадцать. В лесу рядом с Динэ. Одиннадцатого июля. Двадцать пятого я завлеку её в прореху. Увезите её из города на эти две недели, и всё будет в порядке.

Впервые за весь разговор в глазах леди Форбиден проступает удивление.

– Я-то думала, на этом месте ты предложишь сделку, – насмешка в её голосе мешается с задумчивостью. – Одну из тех, на которые ваш народ горазд… Ту, где смертные всегда в проигрыше.

– Я действую не ради своей выгоды. Только не ради неё.

Леди Форбиден переводит взгляд на оконное стекло за его спиной.

В зеркале тёмного окна, за которым остужает землю осенняя ночь, прекрасно видно отражение женского лица, стола, кухонных шкафов… всего, кроме сида, стоящего прямо перед хозяйкой дома.

– Как вы встретились? – произносит Сабелла чуть погодя.

– Лайза гуляла в лесу рядом с Динэ. Неподалёку от прорехи, ведущей на Эмайн. Пела, – негромко добавляет Коул.

– Не на голос ли её ты, случайно, клюнул?

– Верно.

Леди Форбиден усмехается со странной горьковатой нежностью: