Коул произносит это без печали, без горечи. Просто и буднично, как давно свершившийся факт, который он озвучивал не раз.

– Я… – глаза леди Форбиден суживаются. – Почему?

– Потому что я уже делал это. И это всегда заканчивалось одним и тем же. – Сид кажется марионеткой, губы которой приводит в действие какой-то хитрый механизм. – Никому не дано знать о будущем слишком много. А то, что я сделал с ним, так искалечило океан времени, что он отчаянно пытается защитить себя. И устраняет любого, кто даже просто знает об этом.

Взгляд леди Форбиден смягчает понимание:

– Это на самом деле ведь не второй наш разговор, правда? Далеко не второй?

Коул молчит.

– Но Лайза погибнет, если ты мне не расскажешь, – требовательно продолжает она.

– И даже если расскажу. Что бы я ни делал, всё ведёт к одному, – он говорит это почти безразлично. – Есть единственный путь, по которому она может пойти, чтобы спастись. И тогда всё закончится тем же, что я так стремился предотвратить.

– И что это за путь?

– Уйти на Эмайн Аблах. И никогда не возвращаться.

Леди Форбиден смотрит на него – с тем же угрожающим недоверием, что ясно читалось в её глазах четыре года назад.

– Я знаю, что вы думаете. Я знаю, что подумает Лайза. И потому, хоть я мог бы вновь уволочь её силой, я не сделаю этого. Но я не могу рассказать ни вам, ни ей, почему она должна уйти. Тот, кому я поведаю об этом, умрёт. Поэтому я здесь. – Коул прикрывает глаза. – Я не знаю, зачем пришёл. Наверное, потому, что не могу просто смотреть, как она умирает. Но, похоже, это всё, что мне остаётся.

Леди Форбиден откидывает одеяло. Оправив ночную рубашку, спускает босые ноги на пол.

– Расскажи мне, – чеканит она. – Расскажи мне, что произойдёт.

– Вы умрёте.

– Женщина, не готовая умереть за своего ребёнка, в принципе не должна становиться матерью.

– Ваша дочь в любом случае обречена покинуть вас. Но в вашей власти не делать вашего сына сиротой так рано.

– И до конца своих дней думать о том, что я не сделала ничего, чтобы спасти дочь? Знать, что я пожертвовала жизнью одного из своих детей ради счастья другого? – Леди Форбиден скрещивает руки на груди, и сизая сталь в её глазах ясно даёт понять, что сейчас с ней лучше не спорить. – Эш не обидится на меня, даже если узнает правду. Он бы сделал для Лайзы то же самое. Как и она для него. Говори.

Коул делает короткий обречённый вдох – и говорит.

Когда он замолкает, леди Форбиден долго смотрит на него: словно безуспешно пытается уложить полученную информацию в своём сознании.

– И что, – медленно произносит она, – что бы ты… что бы я… что бы мы ни пытались сделать, это… завтра… всё равно?..

Сид кивает, и Сабелла Форбиден отворачивается, глядя на стену.

Тёплый свет ночника отражается в её глазах, но глаза эти холодны: ни капли паники или страха, лишь спокойное течение мыслей.

– Когда ты впервые пришёл ко мне, – произносит она, – тогда, когда Лайзе было тринадцать… ты сказал, что украдёшь её. Утащишь на Эмайн. Это ведь… тоже произошло бы завтра, верно? Потому и…

– Да.

– Но ты говорил, что там она повесилась.

– Она повесилась не на Эмайне. Она прожила в моём замке месяц, тоскуя, и я вернул её в Харлер. Она покончила с собой уже здесь. – В словах Коула шелестит бесконечная усталость. – Когда ты уходишь в другой мир, время твоего собственного больше не имеет над тобой власти. Никто из нас не может умереть в Харлере: даже получив смертельную рану, мы лишь возвратимся на родину. Многие из тех, кого похитили фейри, проживали на Эмайне долгие жизни. Если Лайза уйдёт туда, она будет жить, и в моей власти сделать так, чтобы там она ни в чём не нуждалась… но она слишком любит этот мир и свою жизнь в нём. – Сид подходит к открытому окну, всматриваясь в сумерки, обволакивающие листья сирени. – Она любит вас. Брата. Уроки магии. Когда-то я думал иначе, но убедился, что это так. Потому она и не смогла смириться тогда, когда я похитил её… а я делал всё это не ради того, чтобы просто спасти ей жизнь – чтобы она жила и радовалась этой жизни. Чтобы вернуть ей всё, что я когда-то у неё отнял.

– Она найдёт радости жизни и на Эмайне. Поверь. Я знаю свою дочь. – Леди Форбиден кусает губы, и застывший взгляд её устремлён в одну точку где-то на полу. – Судя по тому, что я слышала, твой мир чудесен. Лайза быстро станет его частью, а кровь сидов поможет ей. Нужно лишь… правильно всё подать. Чтобы не ты уволок её в прореху, без её спроса, без её ведома, а чтобы я попросила её об этом. Уйти… Что с тобой?

Коул пошатывается, хватаясь за голову, едва не упав. Опирается на стену – и исчезает, оставляя Сабелле Форбиден недоумённо глядеть на то место, где он был миг назад.

Секундой позже сид снова проявляется из пустоты: дыша так тяжело, словно только что пробежал пару миль без остановки.