Ещё вдох. Перед глазами, разгораясь всё ярче, плыли пятна дрожащего света. Лёгкие взрывались изнутри, в голове гулким молотом стучала кровь, тело горело, словно в огне. Откуда под водой огонь? Вокруг уже не вода, а лёд, и свет режет глаза, обвивает тело, обратившееся сплошной болью, и грудь взрывается, взрывается… Кто-то касается моей руки, хватает за запястье железными пальцами, или мне просто кажется – чего только не померещится в предсмертной агонии…

Жёлтые пятна сменяет радужный вихрь. Следом исчезает боль.

А потом вместо тьмы всё вокруг заливает абсолютный, всепоглощающий свет.

Десять дней назад

Маленький тихий городок, дом в ночном саду, пахнущем остывающим асфальтом и душистым табаком…

В одной комнате у открытого гардероба сидит, скрестив ноги, Лайза. За её спиной чемодан, в нём – аккуратно сложенная одежда; девушка перебирает стопки вещей в шкафу, но смотрит не на них, а куда-то сквозь, и мысли её явно не здесь.

В другой на кровати лежит Эш. Его чемодан уже собран и стоит под столом, закрытый. Свет выключен, но мальчик не спит; он неотрывно глядит в потолок, во взгляде – непонимание и тоска.

Посреди третьей комнаты стоит Сабелла Форбиден. Скрестив руки, она кусает блеклые губы, и свет ночника бросает тень на бледное лицо, фиолетовыми пятнами ложась под тусклые сизые глаза.

– Вы всё правильно сделали, – тихий голос Коула вплетается в шелест листьев за открытым окном. – Когда говорили с детьми.

Женщина оборачивается: сид стоит снаружи, под зелёными ветвями сирени. Лицо его бесстрастно, в глазах – аметистовая сталь; он не похож ни на Коула, что появился четыре года назад, ни на того, что пришёл вчера.

У первого была надежда. Второй походил на мертвеца, чьё сердце бьётся лишь по недоразумению.

Этот Коул не был жив, но им двигала цель. Цель, ради которой он готов был переступить через всё, что встанет на его пути.

– Я уже боялась, что ты исчез. – Леди Форбиден выдаёт своё облегчение только тем, что напряжённая морщинка меж её бровей становится чуть меньше. – Слился со своим двойником.

– Я тоже этого боялся. Но завтра двойник покинет Харлер, и я смогу быть рядом с Лайзой беспрепятственно. Покуда у меня хватит сил.

Леди Форбиден подходит к окну:

– Я уговорю Лайзу не ходить завтра в колледж. Пусть отсидится дома. Даже если у неё возникнет желание пойти ту…

– Нет, – произносит сид. – Она должна пойти.

Морщинка на переносице Сабеллы вновь становится глубже.

– Ты же говорил, что если она пойдёт, то… Разве так не будет безопаснее?

– Пусть всё идёт своим чередом, – Коул отвечает так тихо, что почти шепчет. – Вы остаётесь дома. Лайза идёт в колледж. Я за ней присмотрю.

– Что значит «присмотришь»? Ты – и присмотришь?!

– Всё ещё мне не доверяете?

– Да, не доверяю! – леди Форбиден срывается на крик. – Если всё, что ты понарассказывал, правда, всё это – твоя вина! А теперь я должна просто сидеть дома и ждать?! Пока ты… ты…

Дверь в комнату рывком распахивается, и Сабелла оборачивается.

Лайза стоит на пороге, вопросительно глядя на мать, разговаривающую не пойми с кем.

– Лайза, – если появление дочери и привело леди Форбиден в замешательство, она ничем этого не выказывает, – что ты здесь делаешь?

– Я…

Лайза смотрит на открытое окно, но Коула там уже нет: сид растворился во тьме, едва послышался щелчок дверной ручки.

– …просто хотела спросить, на сколько мы едем, – сбивчиво заканчивает девушка. – Чтобы знать, какие вещи брать с собой.

– Я не знаю, когда вы сможете вернуться. – Леди Форбиден решительно захлопывает оконную раму. – Бери на долгий срок.

Под её взглядом Лайза пятится обратно в коридор:

– Хорошо… Спокойной ночи, мам.

Когда дверь за ней закрывается, леди Форбиден устало опускается на постель.

– Вы должны довериться мне, – говорит Коул, проявляясь из тени в углу. Не успокаивая, не уговаривая, просто констатируя факт. – В печальной судьбе Лайзы я послужил скорее средством, чем причиной.

– Я знаю. Извини. Но трудно осознать и принять всё это… что Лайза обречена, с тобой или без тебя. – Леди Форбиден медленно выдыхает. – Я сойду с ума, сидя здесь и зная, что где-то там моя дочь может умереть. Должна умереть.

– Я понимаю. Вы отважная женщина, и я никогда не желал вам такой судьбы. Ни вам, ни всем, кто погибал и погибнет по моей вине.

– Это не твоя вина, а этой твари. И богов, или кто там распоряжается человеческими судьбами. – Она поднимает сочувственный взгляд на лицо сида, пока ещё не прозрачное. – Не кори себя за гибель невинных. Я вот не буду.

– Не корю. Уже. – С губ Коула срывается короткий, жуткий смешок. – Некогда я хотел спасти всех, но давно отказался от этого желания. Понял, что жертвы неизбежны. Ныне для меня существует только Лайза.

– И Эш.