Я чувствовала себя так, словно мне приснился кошмар, который я не запомнила. Такое бывает, когда во сне падаешь с огромной высоты и просыпаешься за миг до того, как разобьёшься: ужас, мурашками растекающийся по телу. Обычно я запоминала сон, из которого вынырнула так внезапно, но в этот раз…

Очертания комнаты расплылись в непроглядной мгле. Потом исчезло всё, даже ощущение собственного тела, – и я рухнула в эту мглу, потянувшую меня омутом.

В забвение.

* * *

Я стою во тьме. Здесь нет неба и земли, верха и низа, времени и пространства. Просто абсолютная чернота, будто я снова зависла посреди морской толщи; только теперь на меня не давит вода, и тут есть воздух… или мне так кажется.

И прямо передо мной стоит другая я.

Это странно – так отчётливо видеть её, хотя здесь нет никакого источника света. Видеть длинные каштановые волосы, растрёпанную чёлку, бледное острое лицо, сизо-серые глаза, удивлённо распахнутые, изучающие меня; всё равно что смотреть в зеркало.

– Я что, сплю? – произносит другая Лайза. – Кто ты?

Она – я до всей этой истории. До потери всех, кто мне дорог, до того дня, когда мама отправила нас с Эшем в Фарге. Ребёнок, живущий в своей доброй домашней сказочке, всё ещё ждущий того, кого он никогда не встретит…

Я почти завидую ей.

– Я – это ты. Много жизней спустя… или назад. Как посмотреть.

Она только пожимает плечами. С недоверием.

Ещё бы – я на её месте тоже бы не поверила.

Мы одновременно оглядываемся и замираем: сбоку от нас, совсем недалеко, горит прямоугольник белого сияния, похожий на открытую дверь. Выход… выход на свет, выход из этой темноты. И я отчётливо понимаю, не знаю, как и откуда: там – жизнь, и туда может пройти только одна из нас. А вторая останется здесь. В темноте.

Навсегда.

Хотя существует ли вообще это место, чтобы в нём можно было остаться?..

– Отсюда выйдет кто-то один, – говорит другая Лайза.

Значит, я не ошиблась. Она тоже знает.

До двери шагов семь, не больше, но никто из нас не торопится идти.

– Это так… странно. – Другая Лайза снова смотрит на меня. – Мне что, придётся бороться за право выйти с… собой?

Я не отвечаю.

Я не уверена, что мне стоит бороться.

…если я останусь здесь, всё закончится. Я забуду всю боль, все испытания, все потери.

Я исчезну.

Ты же хотела разорвать этот заколдованный круг, шепчет темнота. Ты смирилась с тем, что уйдёшь. Ты всё равно не сможешь жить дальше, помнить всё, через что тебе пришлось пройти, все варианты своей жизни и смерти. А другая ты – взгляни на неё: как она безмятежна, как счастлива…

«Но она вернётся, чтобы умереть», – возражаю я мысленно, уже понимая, что спорю с собой.

Ты ведь тоже умрёшь, увещевает темнота вкрадчиво и убаюкивающе. Знание об опасности не избавляет от неё. Так не лучше ли просто отступить? Дай себе исчезнуть, а той, другой – спокойно умереть. Ведь даже если ты успеешь добраться до Фарге, избежать гибели, уйти на Эмайн до назначенного срока – ты действительно хочешь оставить всех, кого любишь, и коротать там вечность в одиночестве?..

«Нет. Не в одиночестве, – вдруг понимаю я. – Если я здесь, если я вижу своего двойника, то Коул тоже…»

Я смотрю на другую Лайзу.

…значит, Коул ошибался. Две личности не просто сливаются, а вступают в конфликт, пусть и не сразу. Мы не исчезаем бесследно: нам дают возможность выбора – вернуться или уйти навсегда.

Переживший то, через что прошли мы, просто не может сдаться без боя. Даже другому варианту себя.

Я смотрю на другую Лайзу, и решение обращает разум серебристой сталью. Холодной, непреклонной. Безжалостной. Не это ли чувствовал Коул после сотни тщетных витков? Когда цена перестаёт иметь значение…

– Я не хотела занимать твоё место, – тихо говорю я. – Прости.

И делаю шаг к выходу.

Он даётся так тяжело, будто на ногах у меня бетонные плиты. Другая Лайза запоздало кидается следом, пытаясь опередить меня, но незримая сила удерживает её на месте.

– Я не останусь здесь! Там… там Эш и мама, и… – голос её режет отчаянием и яростью, – я хочу вернуться, хочу жить, хочу выучиться на артефактора, как мама…

Она вырывается вперёд, буквально на фут, и я чувствую, как темнота тянет меня обратно.

Коул… Нет, если для меня ещё есть выход, я не имею права отступить.

Не после всего, что он для меня сделал.

– Ты не будешь жить. Ты умрёшь, – голос мой спокоен; другая Лайза на миг замирает, и я снова равняюсь с ней. – Ты никем не станешь, потому что отмеренный тебе срок истекает завтра.

– Врёшь!

Она рвётся вперёд, пытается сломать невидимую стену, отделяющую её от выхода, не дающую даже приблизиться к нему.

– Я – это ты, но прошедшая через то, что тебе и не снилось. И ещё много других вариантов тебя. Я сильнее. И я знаю, что ты не любишь проигрывать, но в этой борьбе тебе не победить. – Я отворачиваюсь и делаю следующий шаг. – Я не могу его подвести.

Шаг. Ещё один. Каждый новый даётся тяжелее предыдущего, но свет уже рядом: ослепительный, белый, непроницаемый…