запястьями он смиренно положил на колени, сидел очень прямо и ждал

объяснений визитеров.

- Авдеев Евгений Николаевич? – произнес Сергеев.

- Это мое имя – согласился пациент.

- Я старший следователь Следственного управления Сергеев Алексей

Владимирович, - сказал Сергеев и запнулся. Он не знал как вести допрос, поэтому решил говорить все сразу без обиняков. – Я веду дело по

расследованию убийства Марины Иволгиной. Вы были знакомы с ней?

- Я очень хорошо был знаком с Мариной, - твердо сказал Авдеев. – Я не

просто был с ней знаком, я знал ее, как никто другой, - он тяжело вздохнул и

продолжил:

- Она была очень красивой и умной. Все считали ее ангелом: милой и

ласковой девочкой. Я тоже так считал и влюбился в нее сразу, как только

увидел. Я уже заканчивал цирковое училище, а она только поступила на 1

курс. Я был предан ей как раб, был готов ради Марины на все. Она всегда

мной пользовалась, говорила и делала мне всякие мерзости. Я терпел, думал, она проверяет, достоин ли я ее любви. Я тогда тоже хотел быть гимнастом, но из-за Марины попросился ассистентом в номер к своему другу Вадиму

Морозову, к хищникам, хотя всегда их боялся. Постепенно при помощи

Вадима я преодолел свой страх, мы стали работать вместе, у меня хорошо

получалось ….

И тут к нам в цирк пришла Марина. Я надеялся, что теперь она меня, наконец, оценит. – Авдеев помолчал и горько усмехнулся. - А Марине сразу

же понравился Вадим. Она сделала все, чтобы завоевать его и меня заставила

помогать ей. Вадим полюбил Марину, но он был гордым, сильным человеком

и никому не подчинялся. Марину это злило, она хотела быть его госпожой.

Из-за этого они поссорились и даже расстались, об этом никто в цирке не

знал, кроме меня. Потом Марина стала приставать ко мне, ей хотелось

отомстить Морозову, причинить ему боль. Она даже пыталась вызвать его

ревность и флиртовала со мной. Вадима ее поведение только оскорбило, он

стал относиться к ней с некоторым презрением. Этого Марина не могла

вынести и велела мне подстроить несчастный случай: «Тебе это легко

сделать, никто, ничего не узнает. Он станет калекой или уродом и перестанет

строить из себя героя. А я буду твоей, только твоей, слышишь?» - твердила

она и я сломался.

На одном из представлений, когда Морозов выполнял опасный трюк, я

стоял рядом, чуть позади льва. Я сделал широкий жест рукой, как бы

привлекая внимание зрителей, и незаметно ткнул Антея шилом, которое

спрятал в рукав куртки. Хищник разъярился и бросился на Вадима, а я стоял

и смотрел в оцепенении. Тут другие львы начали громко рычать, я опомнился

и стал отгонять их в сторону выхода, а потом подбежал к Вадиму, ему уже

пытались помочь рабочие арены. Когда я понял, что Вадим мертв, меня

словно током пронзило. Я очнулся от Марининого гипноза и накинулся на

несчастного льва, бил его бил… - Авдеев замолк, переводя дыхание, на

мертвенно-бледном лице проступили красные пятна, через минуту он

заговорил снова:

- Как я сильно любил Марину, так же сильно я ее возненавидел.

Вместо прежнего золотого ангела, я видел только злобную ведьму. А она

возненавидела меня, да и себя тоже. Я думаю, она не понимала, что Вадим

может погибнуть. Поэтому потом и сорвалась с трапеции. Я думаю, она

надеялась тоже умереть, но ничего выжила и даже не стала, ни калекой, ни

уродкой – Авдеев засмеялся, - наоборот стала еще красивее, но я уже не

любил ее. А Марина, наконец, поняла, что любит одного только Вадима и

никто другой ей не нужен, и что она убила его своими руками, вернее моими

– Авдеев снова хихикнул.

- Не знаю, как я смог пережить этот кошмар, – лицо Евгения стало

непроницаемым. - Я не мог больше в цирке оставаться, все мне Вадим

мерещился. Ушел. Дома тоже не мог быть. Выпивка не помогала. Шел как-то

мимо церкви и сам не знаю, почему зашел. Я ведь верующим никогда не был.

Стою, не знаю, что делать. Тут ко мне подходит старый священник и

спрашивает: « Сын мой, у тебя беда случилась?» Я ему все рассказал и

немного легче стало на сердце, а он мне говорит: «В монастырь тебе надо, грехи замаливать». Я ему поверил. Он мне письмо к настоятелю дал. Пробыл

я в монастыре несколько лет и отходить стал душой. Решил постриг принять, готовился.

Однажды там появилась Марина. Нашла меня и говорит: «Что хорошо