устроился? Думаешь, в монастыре спрятался и никто ничего не узнает?

Святым мучеником хочешь стать? Нет, не получится! В тюрьме твое место, а

не в келье! Ты убийца, ты Вадима убил!», ну и всякое такое же. Стала часто

приезжать и изводить меня. В конце концов, я не выдержал и сказал ей:

«Ладно, поехали в полицию, я во всем сознаюсь. Посадят, так посадят. Зато

тебя больше не увижу». А она засмеялась и отвечает: «Нет, так просто ты от

меня не отделаешься! Приезжай ко мне домой, там все обсудим». «Нечего

нам обсуждать» - говорю. А Марина злобно посмотрела на меня и сказала:

«Если не приедешь, тебе же хуже будет!» - Я знал, что она ведьма еще та, мало ли, что ей в голову взбредет, поэтому согласился.

Приехал к ней. Она давай опять меня мучить: «Ты убийца, Вадима

убил! А я обещала, что буду твоей! Ну, возьми меня, ведь ты же этого

хочешь? Всегда этого хотел!» - и начала раздеваться.

Что со мной сделалось в тот момент, не знаю…

Я бросился на балкон, сорвал веревку для белья и крепко связал

Марину, а она все повторяла: «Ну, трахни меня, монах!» Зажал ей рот и стал

бить сильно, ничего не соображая. Потом вдруг опомнился, смотрю, а она не

кричит, не вырывается, а смеется! Тут я все понял! Марина хотела, что бы я

ее убил и сел за убийство! Тогда я развязал ее, веревку в мусорное ведро

выбросил, Марину положил на диван и сказал: «На этот раз ты меня не

заставишь, я не сделаю, так как ты хочешь! Живи и мучайся!» Повернулся и

пошел к выходу, а она мне шепчет: «Подожди, Женя, смотри, что у меня

есть?» Я оглянулся, - у Марины в руках стеклянная бутылочка, я не стал ее

рассматривать, захлопнул дверь и ушел.

В монастыре мне стало плохо. Я подумал, что Марина, как только

поправиться, опять ко мне придет и будет ходить, пока не добьется своего. Я

решил, что лучше всего будет, если я умру. Взял нож и полоснул себя по

обеим рукам, а тут братья набежали, нож отобрали, руки перевязали и врачей

вызвали. Теперь я здесь. А я ведь не сумасшедший, - мужчина сглотнул, обвел комнату взглядом и произнес - Я теперь знаю, что Марина умерла –

она сама мне сказала.

Мелешко, внимательно слушавший рассказ Авдеева вдруг поперхнулся

и закашлялся.

- Да, - продолжал Авдеев, - она пришла ко мне сюда, счастливая, я

давно ее такой не видел и говорит: « Сейчас мне легко, я дурочка была, что

боялась, мне давно нужно было умереть!»

- Гм – буркнул Сергеев, озадаченно глядя на врача, тот пожал плечами

«сами, мол, все видите».

- И Вадим приходил тоже! – с большим воодушевлением проговорил

Авдеев. – Он меня простил, сказал, что больше не сердится! А с Мариной

они помирились. Вот как раз сидят рядышком, смеются! – радостно сообщил

Евгений и блаженно улыбаясь, уставился в угол комнаты.

Сергеев невольно посмотрел туда же. В углу стоял стол и стул, прикрученные к полу и ничего больше.

- Пойдемте – сказал врач и поднялся. Сергеев и Мелешко вышли из

комнаты. Авдеев все так же сидел на кровати и светился от счастья.

В коридоре Володя, чуть заикаясь, спросил:

- Так он, что.., в самом деле, того…, что ли?

- Того! – внезапно рассердился Алексей Владимирович.

- Так тогда Иволгину кто убил? – совсем растерялся Мелешко.

- Дед Пихто! - взорвался Сергеев. – Пошли, я тебе потом все объясню! -

затем следователь повернулся к психиатру и спросил:

- Авдеев здесь, вероятно надолго останется?

- По всей видимости, да. Прогрессирует параноидальный синдром, о

какой- либо ремиссии пока говорить рано.

Следователи вышли на улицу. Всю дорогу ехали молча. Сергеев злился

сам на себя, а Мелешко все не мог свести концы с концами.

Глава 12

Добравшись до следственного отдела Сергеев, велел Мелешко найти

Шелестова и через час явится к нему в кабинет.

Алексей Владимирович сидел за письменным столом и строчил отчет, мысленно чертыхаясь и давая себе обещание никогда больше не верить на

слово патологоанатому.

В дверь заглянул Шелестов, постучал и поинтересовался:

- Можно?

- Нормальные люди сначала стучат, потом спрашивают, а потом уж

заглядывают, - заворчал Сергеев.

- Не может быть! – поразился Константин.

- Да, заходи уже, клоун. Все-таки цирк по тебе плачет, - радушно

пригласил сотрудника начальник.

- Эх, - вздохнул Шелестов, войдя в кабинет, следом за ним

прошмыгнул Мелешко, - если бы Вы, Алексей Владимирович, 10 лет назад