незадолго до смерти ее сильно избили. Кроме того, имеются следы давних, серьезных переломов, вероятно несколько лет назад она получила тяжелую

травму. А смерть наступила… – эксперт выдержал паузу – от передозировки

наркотиков!

- Наркоманка? – со слабой с надеждой спросил Сергеев.

- Скорее всего, нет.

- Ага, значит, сначала связали, избили, а потом накачали наркотиками?

Или наоборот: сначала накачали наркотиками, а потом связали и избили?

Замечательно! У нас - убийство! – воскликнул раздосадованный следователь.

Ломакин развел руками и почти сочувственно промолвил:

- В левой руке у нее был зажат обрывок золотой цепочки и кулон в

виде ангела.

4.2

В следственном отделе Сергеев внимательно изучил протоколы с места

происшествия и данные экспертизы. Осмотрел кулон, взял с собой его

фотографию и поехал в больницу к матери Марины Иволгиной – ее увезли с

сердечным приступом прямо из квартиры дочери.

В больнице молодой врач в новенькой униформе раздраженно

выговаривал следователю:

- Какой допрос? Вы, что не понимаете, у нее слабое сердце! Ей нельзя

сейчас волноваться!

- Это не допрос, а беседа. Я просто спрошу о друзьях и знакомых

Марины, где она работала и чем занималась – настаивал Сергеев.

- Зачем беспокоить больную женщину? Ведь все же ясно – дочь

покончила жизнь самоубийством! – сердито блестел стеклами очков

кардиолог.

- Дело в том, что Марину Иволгину убили. Необходимо начать

расследование, а ваша пациентка пока единственная кто мне может помочь.

- Вот как? Тогда, по крайней мере, не говорите сейчас, что ее дочь

убили – сдался доктор. – У Вас 10 минут! – добавил он строго.

- Хорошо – ответил следователь.

В маленькой, четырехместной палате было душно и тепло, пахло

лекарствами. Две, лежащие в постели, старушки с любопытством уставились

на вошедшего.

- Здравствуйте – сказал Сергеев и почувствовал неловкость оттого, что

пришел с пустыми руками. «Алеша, ты Алеша!» - вспомнились вдруг

укоризненные слова матери, когда он много лет назад, студентом впопыхах

забегал к ней в больницу, - «Да, мамы нет уже 10 лет, да и я давно не

студент».

Следователь кашлянул, взял стул и присел рядом с металлической

кроватью.

- Алла Ивановна, я старший следователь межрайонного следственного

отдела Сергеев Алексей Владимирович. Мне нужно поговорить с Вами о

Вашей дочери – как можно мягче проговорил он.

Глаза пожилой женщины наполнились слезами, она вытерла их

большим носовым платком.

- Извините. Я все никак не могу поверить, что Мариночки больше нет,

– слабым голосом сказала Алла Ивановна. Она осунулась, под глазами

залегли тени, поседевшие волосы собраны на затылке в небрежный узел.

Руки нервно теребили то платок, то краешек одеяла.

- Скажите, пожалуйста, где работала Марина? – спросил Сергеев.

- Марина - фотомодель, снимается в разных журналах, рекламах, она

же такая красивая…была, - всхлипнула женщина и снова вытерла лицо

скомканным платком.

- А в каком именно журнале, с каким фотографом?

- Я же говорю, в разных! – она опять собралась заплакать.

- Хорошо, хорошо. Все понятно – успокаивающе произнес следователь.

– А кого-нибудь из ее подруг, друзей знаете?

- Маша Перевозчикова, Ира Маркова - тоже модели.

- А был ли у нее близкий друг?

- Бойфренд был. Марина его так называла: «Мой бойфренд!» Андрей

Малевский. Все время ругался с Мариночкой, грозился, один раз даже вазу

разбил.

- Почему?

- Ревновал. Она - то вон, какая красивая, а он толстый, лысый. Только и

достоинств, что денег много, да фирма своя «Престиж». Престиж ему очень

нравится, и Марина у него для престижа была. Не любила она его. Уж я ей

говорила, говорила: «Брось ты его, найди хорошего человека, замуж тебе

пора, деток родить», а она все: «Оставь меня, пожалуйста, в покое!», а сама

плачет. Ах ты, Боже мой! Мариночка, доченька моя! – Алла Ивановна

уткнулась лицом в мятую подушку и зарыдала.

Сергеев поерзал на стуле, больничные соседки начали неодобрительно

шушукать. В дверь заглянула медсестра, быстро подошла к Алле Ивановне, и

недовольно посмотрев на следователя, сказала:

- Вам пора, уходите.

Алексей Владимирович безропотно поднялся. Он почему-то чувствовал

себя как провинившийся школьник. Выйдя из больницы на улицу, закурил.

Постоял немного, приводя мысли в порядок, потом выбросил окурок в урну, сел в машину и поехал на работу.

Вернувшись в кабинет Сергеев, рассказал о своем визите в больницу и