— Ты, Граф, сегодня по беспределу пошел. Ответить придется.

— Этот город мой, Ахмед. Я здесь диктую правила. Поэтому смирись. Твоя дурь здесь крутиться не будет.

— Моя дурь будет там, где я решу. И возить ее я буду… А таких борзых, как ты, пуля шальная в два счета порешит… Твой братец посговорчивее был, вот и кайфует, баб трахает, пока ты тут в супермена заигрался.

Опять внутри словно иголкой кольнуло. Я видел, что Ахмед тянет, выдает информацию по крупицам, почву из-под ног выбить хочет, знает, тварь, что упоминание про Максима — верный ход.

— Я тебе все сказал. Будет так. Другие способы ищи дрянь свою продавать.

Он отправил мне файл, и после того, как я его принял и открыл, ублюдок засмеялся, понимая, какой эффект произвел. Потому что там был скан документов, согласно которым Ахмед является собственником пятидесяти процентов акций компании, которую мы купили у Царевых. Бл***. Макс, что ты творишь? Что, твою мать, с тобой происходит? Пауза затянулась, Ахмед вкушал мой ступор, как долбаный гурман. О да, сейчас он наслаждался, наблюдая, как бьет раз за разом, и я не могу ничего сделать в эту минуту. Не дотянусь, бл***. Ну ничего, смеяться буду я… просто позже. А пока что максимум, что я могу — это держать удар.

— Ахмед, я тебе завтра сто таких бумажек нарисую. И сто первую — о том, что я наследник британского престола… Хрень эту засунь себе…

— Нэ-э-эт, дорогой, все чисто. Оригинал. Мы с тобой теперь партнеры. Отмечать сделку как будем, а? Сауна? Клуб? Девочки? Тебе сколько и каких? Ахмед не жадный…

— Любую отдашь?

— Мамой клянусь…

— Я блондинок люблю, Ахмед. Молоденьких, кареглазых и чтоб… голос хороший был и слух музыкальный… Ненавижу, когда фальшивят…

Он мгновенно сменился в лице, даже карандаш сломал, который вертел в руках. Глаза прищурил, от чего они стали еще уже, как две щелки, а в них — ярость горит. Понял угрозу, и к злости страх прибавился. Даже такой моральный урод имеет свои слабые места…

— Что замолчал, Ахмед? Мамой же поклялся… Кстати, давно проведывал-то маму свою? Ее призовой ротвейлер Рудольф Второй сына-то не заменит… да, Ахмед?

Он начал обдумывать ответы, я его врасплох застал этой информацией личного характера. Только он пока не догадывался, что это — лишь пыль по сравнению с тем, что я узнал. Как на ладони все у меня, а скоро в кулаке будут.

— Ты, Граф, лучше за своей семейкой следи… На званый ужин позовешь партнера своего, Ахмеда… Все же блудная овечка вернулась домой. Живая… Вот какой Ахмед добрый… Ахмед не убил — вам оставил…

Теперь все стало на свои места. Он не оставил ее там. Не оставил. Врал. Лгал все это время… Зачем? Дарина где? Что с ней? У меня от осознания всего этого волосы зашевелились.

— Ахмед, хватит базар разводить. Я свое слово сказал. Еще раз сунешься — я тебе лично передоз устрою. Понял? Все, отбой.

Схвавтил телефон и набрал Русого.

— Макса найти нужно. Срочно. Подключай всех. Все каналы. У тебя на все про все несколько часов.

Созвонился также с Матвеем Свиридовичем, чтоб помог тоже. Я сейчас готов был с самим дьяволом договариваться, чтобы найти, куда он отвез ее. Забрал. Конечно. Збарал. Вспомнил наш разговор тогда. Он про видео какое-то говорил, про то, что Дарина Бакита ублажать осталась… В голове — полный хаос. Что из всего, что происходило — правда? Кому верить теперь… если родной брат вот так вот. В глаза смотрел и лгал, за идиота меня считал, на эмоции давил нужные. Нет у меня брата больше. Да и, наверное, не было никогда. Все — игра, лживая и циничная. Прислушался к себе и вдруг понял, что сейчас его словно не стало. Есть просто Макс. Зверь. Человек. Но брата нет. Как все эти годы, когда я не знал о его существовании. А вот Дарина… Если с ней что-то случится — я себе этого не прощу. Никогда.

Нашел опять это злосчастное видео из больницы. Включил его, смотрел, превозмогая боль, перематывая, останавливая, всматриваясь и сбивая костяшки пальцев от ударов о стену. Потому что я видел его миллион раз, но не замечал ничего нового. Дарина, которая убивает моего отца. Жестоко и ужасающе. Простынь эта белоснежная, как и вся его палата, и следы от сапог, грязные, черные, как плевок в лицо. Еще раз и еще раз, на повторе, перематывая обратно, чтобы одна боль заглушила собой другую. Я найду их обоих. Найду… Остановил видео, хватит. Ничего тут. Ни одной зацепки… Ни одной. Это тупик. Схватил из бара виски и прямо из горла — обжигающими горло глотками, пока не опустошил ее. Отшвырнул бутылку и окно рывком открыл. Орать хочется во все горло — а ни один звук наружу не вырывается, внутри все пламенем жжет, внутренности плавит и сдавливает шею невидимой колючей петлей. И взглядом — опять на монитор… На простынь эту со следами…

Простынь со следами сапог. Грязное на белом. Простынь… Следы…