Во мне произошел своеобразный щелчок, и я захотела жить. Захотела дышать, улыбаться, захотела попробовать сама. Моя жизнь начиналась заново именно с этой секунды. Без НЕГО. Пусть иллюзия, пусть он всегда будет незримо присутствовать рядом, но я больше не позволю разрушать меня, причинять мне боль каждым воспоминанием, каждой мыслью, каждым словом, брошенным камнем из прошлого, чтобы омрачать мое настоящее. Только никуда я от него не денусь. Он ведь живет не только в памяти, а еще и у меня в сердце. Спрятался, затаился под уродливыми шрамами и сыплет соль тоски на мои незажившие раны.

И никогда мне его оттуда не вырезать. Я просто должна научиться жить с ним в своем сердце. Смириться и жить дальше. Мне есть для чего. Ради кого.

Когда мы уехали в Швейцарию, какое-то время мне действительно удавалось заставить себя отстраниться. Ненадолго, на какие-то короткие часы, пока я занималась тем, что давало мне бешеные силы не погружаться в отчаяние раз за разом. Наш медицинский центр, который мы открыли с Фаей вместо уже существующей платной клиники. Мы попросту выкупили его у бывших владельцев, не без помощи моего брата, естественно, который знал, на кого нажать, чтобы это сделали в кратчайшие сроки.

Постепенно центр стал не просто больницей. Через время пришлось достраивать новый корпус и набирать нянечек и педагогов. Фаина лечила всех, в независимости от размера кошельков. Ее не волновали деньги, и, наверное, она работала бы себе в убыток, если бы не щедрые пожертвования спонсоров и благодарных состоятельных родителей, чьих детей уже давно приговорили. В центре лечили детей со страшными диагнозами, детей, которым, по прогнозам их врачей, оставалось жить считанные месяцы, а Фаина возвращала их к жизни. С деньгами нашей семьи было возможно все, Андрей постоянно выделял нам средства на развитие клиники. Фаина действительно нашла самый верный способ вернуть меня к жизни. Когда моя нога переступила порог центра, я поняла, что больше в моей душе нет дикого страха и тоски. Это была терапия абсолютной любовью. Я проводила там большую часть времени, даже оставалась там на ночь и попросту не могла уйти, чтобы не возвращаться домой. Туда, где по ночам меня снова и снова терзали воспоминания. Очень часто бывает так, что чужая боль и слезы отодвигают твою на второй план. Это срабатывало хотя бы днем, хотя бы ненадолго, и я была благодарна этой возможности выйти из состояния нескончаемой депрессии.

Я могла о ком-то заботиться, отдавала свою любовь и ласку, а она возвращалась ко мне втройне. С детьми не нужно притворяться, с ними можно быть самой собой, они чувствуют твою искренность, они тянутся к тебе именно потому, что им не отдает фальшью. А еще меня вытягивала с этого дна Карина. Ее невероятная энергия била ключом, она ни на секунду не оставляла меня одну. Теперь мы с ней поменялись ролями, и я приходила к ней по ночам, чтобы лечь в ее постель и молчать с ней, сцепив пальцы наших рук. Именно в такие минуты мне становилось стыдно за свое горе, стыдно, потому что она, такая маленькая, справилась с этими демонами, а я не могла. Никак не могла. Она меня ни о чем не спрашивала, только иногда слезы пальцами вытирала.

— Ты же знаешь, что мы тебя любим, Даш?

— Конечно знаю, хорошая моя.

— Вот всегда знай. Всегда.

Моя беременность становилась все более заметной. Теперь я видела округлившийся живот, а не просто жила от анализа к анализу. От УЗИ к УЗИ. Своеобразные свидания со своим будущим в настоящем. Карина со мной таскалась по всем этим процедурам. Отвлекала своими восторгами, визгами, допрашиванием врача, чтоб ручки показал, ножки. И меня отпускало. Я вместе с ней рассматривала свое чудо на мониторе, слушала, как оно развивается, какое непоседливые и смешное.

— Ты мальчика хочешь, Даш?

— Не знаю. Я об этом не думала.

— А я хочу, чтоб девочка у меня была… я бы ее, как маму назвала. Ты имя придумала, Даш?

— Как я могу имена придумать, если не знаю, кто там.

— Моя мама рассказывала, что тоже долго имя выбрать не могла. Одной не просто имена выбирать. Вот когда вдвоем с отцом ребенка и…

Она осеклась, глядя на меня слегка расширенными глазами, в которых тут же отразилась вся моя боль.

— Прости…

Я тут же поторопилась ее подбодрить.

— Ну так и я не одна — мы с тобой выберем, хочешь?

— Безумно. Давай вечером в интернет залезем и посмотрим.

— Ну пусть нам сначала скажут кто это, хорошо?

И нам сказали, спустя пару недель — я ждала самую лучшую на свете девочку. Маленькую, крошечную девочку. Карина пищала от восторга, а я впервые снова чувствовала себя счастливой. Да, ненадолго, да, до первого приступа отчаянья и воспоминаний, но все же почувствовала.