— А мы ещё не знаем, действительно ли я в опасности. В полиции так не считают, а я не стану менять решение из-за какого-то анонимного письма, возможно, просто злой шутки, — я глубоко вздыхаю, — знаю, легче и безопаснее остаться здесь и плюнуть на это наследство и поместье. Но со дня пожара я только то и делала, что осторожничала, искала лёгкие пути, избегала встреч с кузиной и вела себя так, словно Рокфорда не существует. О чём безумно сожалею. Особенно сейчас, узнав, что ни Люсии, ни дедушки больше нет. И я уже не смогу перед ними извиниться. Не смогу ничего исправить. Так что в этот раз я не буду бояться. Я приняла решение, и как бы мне не хотелось вас расстраивать, но… оно окончательное.

Над столом повисает тяжёлая тишина.

— Ты все равно ещё несовершеннолетняя, — наконец говорит Кит, — и тебе нужно наше разрешение.

— Ну, вообще-то… — я пытаюсь подобрать слова, чтобы не ранить их ещё больше, — управляющий поместьем Гарри сказал, что, согласно завещанию родителей, приняв наследство до совершеннолетия, я освобождаюсь от опеки. То есть формально ваше разрешение не нужно. Если хотите, могу предоставить подтверждающие документы.

На лице Зои застывает то же выражение, что и у её родителей.

— Постой-ка, ты хочешь сказать, что переезжаешь в Англию навсегда?

— Хотелось бы ответить нет… Но не беспокойся, мы будем постоянно видеться, все вчетвером. Имение огромно, если захотите, вы сможете занять целое крыло… — я запинаюсь, услышав тихие всхлипывания Кэрол, и подбегаю к ней.

— Пожалуйста, скажите, что мне сделать, чтобы вам стало легче. Я не хочу никого расстраивать, но я должна это сделать.

— Ты ведь останешься до выпускного и моего дня рождения, правда? — тихо спрашивает Зои.

— Конечно, — обещаю я, — я ни за что не пропущу твоё шестнадцатилетие.

— Если отговаривать тебя бессмысленно… ты могла бы кое-что для нас сделать, — спокойно говорит Кит, — поступить в Оксфорд, как мы с Эдмундом.

Я сдерживаю смех.

— Жаль вас разочаровывать, но мои шансы попасть в Оксфорд — примерно один на миллион. Даже с наследством. Туда берут только отличников, а я, как известно, к ним не отношусь.

— Это может быть не так трудно, как ты думаешь. В восемнадцатом веке третий герцог Рокфорд сделал весьма щедрое пожертвование Оксфорду, и с тех пор Рокфорды продолжают эту традицию, — сообщает Кит, — поэтому если оценки у тебя хорошие, а так оно и есть, я не вижу причин, по которым тебя бы не зачислили.

— Даже если я и поступлю, как мне держаться наравне с тамошними вундеркиндами? Вы же сами рассказывали, как тяжело там учиться, — напоминаю я.

— А ты выбери специальность по своим интересам. Английскую литературу, например. Ты же любишь читать.

— Ох, наслышана я об оксфордской программе по литературе. Говорят, нужно будет подготовить трёхчасовой доклад о прочтённых книгах на латыни, — от этой мысли мороз по коже, но я понимаю, что обязана хоть как-то загладить вину за отъезд, — хотя я могу записаться на летние курсы. И если удачно их пройду, то в следующем году подам документы на поступление.

После некоторого колебания Кит кивает. Кэрол, сердито качая головой, вскакивает с места.

— Никакие летние курсы не изменят того, что ты собираешься в семнадцать лет остаться одна-одинёшенька и взвалить на свои плечи огромную ответственность, несмотря на возможную угрозу жизни. Я не даю на это своего согласия.

— Но я буду не одна, — уверяю я, — со мной будет жить целый штат прислуги, включая дворецкого, который практически вырастил моего отца, ещё и круглосуточная охрана.

— Дворецкого? — переспрашивает Зои, открыв рот от изумления.

Кэрол вытирает слезы обратной стороной ладони.

— Знаю, мне не уговорить тебя отказаться от наследства. Какая девушка не захочет стать герцогиней и жить в собственном дворце? Но у меня насчёт этого места дурное предчувствие. И пусть ты считаешь письмо шуткой, но оно только подтверждает мои подозрения. Так что нет, я этому совсем не рада.

— Я и не ждала, что вы обрадуетесь. Но, надеюсь, однажды вы поймете, что я поступила правильно, — говорю я, — обещаю, что если почувствую угрозу, то сразу же вернусь домой. Пожалуйста… постарайтесь не волноваться. Все будет хорошо.

Зои берет меня за руку.

— Я тебя поддерживаю, — говорит она с натянутой улыбкой, — моя сестричка-герцогиня.

V

Всю ночь я ворочаюсь в кровати. Стоит лишь закрыть глаза, и в сознании возникает образ Люсии. Я вижу её двенадцатилетней, вот только милое личико измазано кровью. Тёмно-красные разводы тянутся по щекам, обагряют пряди волос. И я отчаянно хочу отогнать это жуткое видение, но не могу даже пошевелиться.

— Почему ты это допустила? — заливаясь слезами, она тянет ко мне бледные руки. — Как ты позволила мне дойти до такого?

И когда кажется, что она вот-вот дотянется, мои глаза резко открываются. Я по-прежнему дома в Нью-Йорке… а её нет. Но бремя вины начинает давить на меня с новой силой. Я должна была остаться с ней, а вместо этого… собираюсь занять её место.

— Прости меня, Люсия, — шепчу я в темноту.

Потеряв счет времени, я лежу без сна и без движения, предаваясь воспоминаниям о двух девочках, которые играли вместе, ночевали и делились секретами в рокфордском эллинге. Я знаю, что с рассветом мне придётся резко повзрослеть. И с первыми лучами солнца образы двух малышек неизбежно поблекнут вместе с луной.