— Это правда, — наконец отвечает он, — в последний год жизни Люсии мы вместе работали над рефератом по мифологии. Темой реферата Люсия выбрала личность леди Беатрис, и, изучая её биографию в Бодлианской библиотеке, мы выяснили, что она считала себя элементалем — человеком, способным при помощи одних только рук управлять всеми четырьмя стихиями. Эта идея завладела умом Люсии, как и последние слова, сказанные Беатрис перед смертью.

— Что за слова?

У меня пересыхает во рту.

— На виселице она сказала: «Пред лицом моей истинной преемницы все остальные наследники падут. Она и только она будет править в моём доме — поместье Рокфорд».

К горлу поднимается ком…

«…все остальные наследники падут». Дедушка, родители, тётя, дядя, кузина — было ли то, что все они умерли преждевременно, просто жутким совпадением? Или за этим кроется что-то большее?

— Я пытался доказать Люсии, что всё это бред, что время просто исказило историю старого герцога, убившего жену, превратив её в кровавую легенду. Но она всё твердила, что у нас есть доказательство правдивости этой легенды. Ты, — Себастьян смотрит мне прямо в глаза, и я невольно подаюсь назад от ощущения, что он видит меня насквозь, — при ней ты той ночью держала в ладонях огонь… и на наших глазах вырастила цветок. Я пытался найти этому логичное объяснение, но чем ещё такое объяснишь? Она вбила себе в голову, что должна узнать о Беатрис всё, что возможно, а потом встретиться с тобой с глазу на глаз, будучи уже подготовленной, так сказать, вооружённой знанием. Но эта встреча вряд ли когда-нибудь состоялась бы, ведь так?

Себастьян утомлённо опускает взгляд.

Я качаю головой, охваченная ужасом. Все эти годы я догадывалась, что что-то со мной неладно, но чтоб такое. Я не могла и представить себя сверхъестественным существом.

— Но ты же в это не веришь, — говорю я едва ли не шёпотом, — ты бы не стоял здесь, если бы считал меня каким-то элементалем, или как ты там говорил.

Себастьян проводит рукой по волосам, удручённо вздыхая.

— Я и сам не знаю, что думать. Имоджен, то что я увидел в тот день… мне ни за что не забыть.

— Но тогда в саду это тебя не испугало, — напоминаю я, — ты не стал относиться ко мне иначе и пообещал сохранить всё в тайне. Неужели Люсии удалось так легко поменять твоё мнение обо мне? И о чём же она хотела поговорить со мной с глазу на глаз?

Себастьян смотрит в сторону:

— Сначала мне казалось, дело в том, что в исследовании леди Беатрис предстала перед нами как ведьма — порождение зла. Её способности… В то время её расценивали как угрозу, считали, что её нужно держать подальше от невинных людей, которым она может навредить. Я думал, Люсия боялась твоих предполагаемых возможностей. Но чем дольше мы работали, тем отчётливей я понимал, что беспокоило её на самом деле. Мысль, что ты и есть истинная преемница, что если пророчество леди Беатрис исполнится, то поместье Рокфорд и остальное наследство может отойти тебе, а не ей.

— Что?

Я чувствую острый укол душевной боли от осознания, что кузина по мне вовсе не скучала, что моя судьба её ничуть не волновала. Она видела во мне лишь возможную угрозу.

Себастьян берёт меня за руку.

— Послушай… я её мнения не разделял.

— Она была твоей девушкой. Конечно, ты занял её сторону. Ты, наверное, тоже был в ужасе, считая меня каким-то элементалем, вознамерившимся завладеть семейным состоянием. Поэтому ты и встретил меня так холодно, словно совсем не был рад моему возвращению, — я едва сдерживаю слёзы, потрясенная предательством двух давних друзей.

— Нет. Это не так. Конечно, это сложный вопрос, но я никогда так не думал. Собственно… — Себастьян опускает глаза, — я высказал Люсии свою позицию, сказал, что она ошибается на твой счёт. Это было единственное, в чём мы расходились во взглядах.

У меня перехватывает дыхание. Значит… ему было не всё равно. Настолько, что он даже заступился за меня перед своей красивой и влиятельной девушкой.

— То, что ты сделала в тот день в саду, я считаю… невероятным, — продолжает Себастьян, — это было волшебство. И я ждал, что ты вернешься и покажешь мне ещё что-нибудь… но ты не вернулась.

— А теперь? — спрашиваю я, сдерживая дрожь в голосе. — Что ты думаешь об этом теперь, после всего, что увидел и прочитал?

Себастьян касается моего плеча, и у меня по телу бегут мурашки.

— Я видел достаточно, чтобы быть уверенным, что ты всё та же Джинни, которую я знаю с детства. Открытая, честная, неспособная причинить зло. Может ты действительно элементаль, а может, и нет, — он подвигается ближе, — но меня это не пугает.

Исполненная облегчения, я благодарно беру его за руку. На одно короткое мгновение наши пальцы сплетаются, и я наслаждаюсь его прикосновением, пока мы одновременно не отдёргиваем руки.

— И ещё… — я делаю глубокий вдох, пытаясь совладать с собой. — Мэйси сказала, что моему возвращению есть другая причина. Не знаешь, что она имела в виду?

Себастьян отрицательно качает головой.

— Не знаю, — он замысливается, — может… может, она говорила о Лабиринте? Пыталась намекнуть, что ты должна довести до конца то, что начали мы с Люсией.