* * *

Да, это был сволочь Роберт. Он уставился на нее немножко с удивлением, немножко с насмешкой, но и высокомерие присутствовало во всей его персоне. Это в первый момент Саша отступила, как и ее первой мыслью было: заманили! Но в гостиной помимо детей присутствовало человек десять мужчин и женщин, вряд ли они вступили в сговор с ним. Она успокоилась и подключилась к Деду Морозу развлекать детей: зажгли все хором елку, дальше песенка – «В лесу родилась елочка», ставшая навязчивым мотивом ночью и днем. А песенка поется в хороводе, Снегурочка пригласила и взрослых, некоторые подняли свои откормленные зады с диванов и кресел, а первым ринулся в хоровод Роб и цапнул за руку Сашу. Ее чуть не стошнило, но она мужественно начала хоровод вокруг елки, в процессе соединила руку Роба с ручкой маленькой девочки и вошла в круг. Дети пели песни, стихи рассказывали, за что получали подарки. Один малыш с кудрявыми волосиками, взяв подарок, спросил:

– Тетя Снегурочка, у вас глазки из льдинок?

– Конечно, милый, – присев перед ним на корточки, сказала она.

– Можно я их потрогаю?

Малыш протянул пальчик к лицу Саши, она, смеясь, подхватила его на руки, покружила и… опять Роберт возник как из ада:

– Это мой сын Марик, ты ему понравилась.

– Марик, иди к папе, – сказала она ребенку, – а то другие дети обидятся, что я только с тобой играю.

С ребенком всегда можно договориться, но с их папашами… Саша с трудом довела праздник, попрощавшись с детьми, выскочила первой из особняка и побежала к воротам. Он догнал!

– Постой! – И дорогу перегородил.

– В чем дело? Что нужно? – взяла она агрессивный тон.

– Не кричи. Саша, я просто хотел…

– Знаю, что ты хотел и хочешь. Уйди с дороги!

– Какая ты… Пойми, тогда я был…

– Мне неинтересно, что ты скажешь!

– Да замолчи ты! – рявкнул Роберт, явно не привыкший к возражениям. – Я хочу попросить прощения…

– Прощаю. Доволен? Теперь уходи наконец и больше никогда не появляйся на моем пути.

Однако этого типа словами не заставить быть человеком, он, кажется, понимал только кулак, а у Саши, к сожалению, слабоваты кулачки для холеной рожи Роба. Когда он взял ее за плечи, она уперлась ладонями в его грудь, придя к выводу, что слово «маньяк» соответствует этому богатому выродку. Его следовало бы бояться, а ее несло под колеса паровоза:

– Убери руки! Хочешь повторить попытку? Неужели прямо здесь во дворе? Или оттащишь в лесок?..

– Ты не права, Саша, я хочу по-хорошему…

Вовремя (ах, как вовремя) раздался неподалеку голос:

– Молодой человек! Постойте…

К ним торопился Дед Мороз и, понимая, с кем имеет дело, что ситуация может обернуться большими проблемами для него, Василий Юрьевич держал доброжелательный тон:

– Вы напугали девушку, разве не видите?

– Мы знакомы, – оправдался Роберт.

– Настолько хорошо знакомы, что лучше бы нам не встречаться, – внесла в диалог нервную ноту Саша.

– Мы поедем, ладно? – взял за плечи Сашу Дед Мороз. – У нас еще одна елка сегодня, дети ждут.

Роб отпустил Сашу, извинившись:

– Я не хотел ничего плохого.

– Я так и понял, – сказал Василий Юрьевич. – Идем, Саша, нам ехать еще… До свидания, молодой человек.

До автомобиля шли молча и быстро – слишком велико было желание убраться отсюда поскорей и подальше. Но в машине Дед Мороз сначала снял шапку и бороду с усами, отсчитал Сашину часть денег и, отдавая ей, поинтересовался:

– Что у тебя с ним?

– Ничего.

– А он запал на тебя, Сашка. Учти, в такие хатки народ простой не ходит, только для обслуживания господ. Лови свой шанс, заживешь как человек.

– То есть предлагаете мне стать игрушкой на неделю? Спасибо. Я и так живу неплохо.

– Ну, как знаешь…

Он повернул ключ в зажигании, автомобиль приятно заурчал, унося пассажиров на безопасное расстояние.

Алексею о нечаянной встрече с Робом она не рассказала, не посчитала нужным, да и не хотела портить ему настроение, тем более что в тот день они не встречались, а общались по телефону. Он находился в командировке, приехать обещал только первого января, короче, Новый год Алексей проведет «романтично» – в дороге. Но и Саша работала в последний день года, уже в десять утра она бежала через двор с большой сумкой на плече, в которой лежал костюм и бутерброды. Всю неделю день начинался в семь, а то и раньше, бесконечные елки и детишки сливались в одну спутанную сверкающую гирлянду, зато тридцать первого всего три поздравления. Василий Юрьевич ждал ее, едва она очутилась в салоне, «обрадовал»:

– Саня, нам подфартило: еще один заказ получен на восемь часов.

– Не-ет… – протянула она. – Я не могу! Устала! И не хочу!

– Сашка, деньги платят оч хорошие.

– Нет! Возьмите другую Снегурку, сегодня свободных полно…

– Но требовали тебя и меня! Никаких замен. Других не хотят.

– Черт, откуда взялся этот звонок!

– Вчера нас где-то видели в работе и решили пригласить для своего ребятенка. Саша, повторяю: платят сумасшедшие бабки.

– Вы такой жадный…

– У меня двое детей, один студент, второй выпускник школы.

Она насупилась, скрестив на груди руки, а он тем временем крутил руль, с искренним сочувствием поглядывая на девушку. И что было делать? Не отказывать же человеку, который постоянно подкидывает ей работу, но у нее было условие:

– Во дворец за городом не поеду! Ни за что!