Саша опустила руку с трубкой и задумалась, потирая пальцами второй руки под нижней губой, в сущности, она искала единственно правильный выход в создавшихся обстоятельствах. Официантка принесла кофе, воду и пирожные.

– Кофе бери, остынет, – сказал Иннокентий, она отмахнулась, мол, не до этого. – А что тебя связывает с Матвеем Павловичем?

– Это длинная история… – медленно проговорила Саша, не отвлекаясь от своих мыслей.

– Так торопиться некуда.

И на этот раз не отреагировала она на его слова, Саша слишком углубилась в себя, явно нервничала. Иннокентий неплохо разбирался в состояниях людей, служба обязывала, а девушка напротив даже не пыталась скрыть свой испуг, на этот раз не за свою жизнь. Он знал, как заставить ее говорить с ним:

– Ника твоя дочь?

Ух, какие молнии метнула в него Саша! Зато очнулась:

– Ты откуда знаешь про Нику?

– Догадался…

– То есть Матвей Павлович заставил тебя следить за мной, чтобы узнать, где я держу дочь?

– Не-е-ет… – рассмеялся Иннокентий, попытавшись хотя бы таким способом успокоить ее. – У меня задание следить только за тобой, а о Нике, по-моему, он понятия не имеет. Это его дочь?

– Его сына. Знает, не знает… это теперь все равно, ты доложишь ему. Мне надо писать заявление об уходе… срочно…

Она подскочила, Иннокентий еле успел перехватить ее, буквально поймав и заставив сесть на место:

– Сто, стоп, стоп! Не сходи с ума! Все! Успокойся. Не знаю, почему ты так боишься его, но я обещаю: ничего ему не скажу, если ты не захочешь.

– Он платит тебе… – заплакала вдруг Саша.

– Тихо, тихо… – Иннокентий тоже сел на свой стул, взял ее за руку. – Почему ты боишься Матвея Павловича?

– Потому что он заберет Нику… Он уже делал так… Выгнал жену, а сына оставил себе, потом… через много лет… выгнали жену старшего сына, а ребенка у нее отняли… Навсегда. Не давали даже видеться…

Ее так жалко стало, Саша горевала с такой силой, как будто все, о чем она говорила, уже случилось с ней. Иннокентий взял ее за плечо, слегка встряхнул, чтобы девушка перевела взгляд на него, и заверил:

– Запомни: я не причиню тебе вреда, это не в моих правилах. Второе: выходит, мне не все рассказал Матвей Павлович, а я не люблю, когда скрывают информацию, это означает, что меня используют и держат за лоха. Третье, и главное. Давай так, ты мне все рассказываешь, а я разбираюсь, кто и чего хочет в этой истории. Да, Матвей Павлович платит мне. Но если он что-то подлое задумал против тебя, если ты была нужна ему, чтобы убить, а твою девочку хочет забрать, то он же и пожалеет об этом. Ты услышала меня?

С несчастным видом, растерянная и подавленная, она утвердительно закивала, потом взяла бумажную салфетку и вытерла нос. Иннокентий понял, что Саша готова к контакту, подгонять ее, мол, жду исповеди, не стал, начал с того, что поделился некоторыми мыслями:

– Сказать по правде, меня не очень убеждает эта версия… (Теперь Саша подняла на него глаза, значит, действительно способна слышать.) Зачем Матвею Павловичу тебя убивать из-за внучки? Если он такой монстр, как ты говоришь, то спокойно мог выкрасть ребенка, и дело с концом. Логично?

– Не знаю.

– Ладно, отставим эту тему. Давай твою версию, и со всеми подробностями, без утайки. Помни, на кону твоя жизнь, которая тебе самой пригодится, тебе и твоей дочери.

Картины прошедшего времени отлично складываются в воспоминаниях, подключая эмоции, но, когда их восстанавливаешь в рассказе, получается скученно, путано. Кое-как Саша втянулась в повествование, возможно, помогло то, что сама хотела разобраться, да и Инок перестал пугать ее. Дело не в том, что она стала доверять ему, нет, лимит доверия у нее давно исчерпан. Саша всегда успеет убежать, если этот человек вздумает подличать. Да-да, схитрив и обманув, но успеет. Однако не исключено, что он и поможет, в мире не одни подонки живут, люди тоже. Так она добралась до…

* * *

Выйдя из лифта, Саша нашла квартиру и позвонила. Никто не открыл, странно. Еще раз позвонила, подождала и, радуясь про себя, что встреча не состоялась, направилась к лифту, но тут дверь распахнулась. Мокрая Гела в махровом халате и с полотенцем на голове пригласила ее в квартиру.

– Извини, я была в душе, еле услышала твой звонок. Не обращай внимания на беспорядок, готовлюсь к вечеру. В комнату проходи.

– Только я спешу… – начала Саша, Гела перебила ее:

– Я не задержу тебя.

Беспорядок? Вполне прилично, если не считать одежды на кресле и рассыпанной косметики на журнальном столике. Мебели немного – скромненький диван, пара кресел, плоский телевизор, полки и короткий стол с прозрачной столешницей – все. Маловато. Осталось ощущение, что хозяйка в этой квартире временный житель. Саша присела на край дивана, а вскоре и хозяйка пришла с подносом, на котором дымилась турка, стояли две чашки и ваза с конфетами.

– Нет-нет, я не буду… – отказалась от кофе Саша.