– Смею, – не повышая голоса, оборвала возмущение Анфиса. – Должен же кто-то сказать, кто вы есть. Только что вы – одни скромным молчанием, другие агрессивными выступлениями – оскорбили несправедливостью не только талантливого человека, а еще и хорошего человека, личность в отличие от вас. Он делал все, чтобы сохранить ваши задницы, но вы… вы повели себя как последние ничтожества. И подписали себе смертный приговор. Сами! Себе! Запомните это число и мои слова, скоро вы их вспомните, когда будете биться головой о стенку. Так вам и надо.

Она ушла также под гробовое молчание. Кто-то выкрикнул, мол, да, неплохое предложение внесла Оленева – проголосовать, и станет ясно…

– Я в этом фарсе участвовать не буду, – поднялась Саша. – Но я не воздержавшаяся, а против вашей затеи.

И демонстративно вышла из зала.

Алексей с интересом слушал по трансляции речи артистов на собрании, словно радиоспектакль. Как вдруг кто-то вставил ключ в замок и крутил там, потом все же догадался попробовать подергать дверь. На пороге замер мужчина среднего возраста, неказистый, невысокий, какой-то помятый и примитивный.

– Вы кто? – спросил он.

– Охранник Бояровой, – соврал Алексей.

– А это что, ее гримерка? Фу, ты, черт… Я перепутал, извините…

– Радик? – появилась Саша за его спиной. – Ты что здесь делаешь?

– Гримерку перепутал… Задумался и не туда…

Она прошла к гримировальному столу, опустилась на стул, но, поставив на стол сумку, замерла, глядя на свое отражение в зеркале.

– М-да… – произнес Алексей. – Я прослушал весьма любопытный, срежиссированный спектакль. Даже мне, человеку несведущему в вашей кухне, видна махровая режиссура. Сашка, скажи честно, этот гадюшник стоит того, чтобы в нем провести свою жизнь? Ради этого ты оставила дочь?

– Не стоит, – согласилась она, выкладывая на стол грим. – Но мои условия останутся неизменными.

– Я помню.

16

Разумеется, с Тамилой сначала созвонился, она поинтересовалась, где он добыл ее номер, Иннокентий сказал правду: Алексей дал. Ах, Алексей… И она согласилась переговорить с ним, а свидание назначила в редакции. К его приезду оплот четвертой власти, имеющий желтоватый оттенок, пустовал, лишь кое-где в кабинетах продолжали работу те, кто свой кусок зарабатывает, находясь днем и ночью в постоянной гонке за материалом. Дверь, где торчала у компа Тамила, была распахнула, но Иннокентий остановился и постучал, девушка перевела глаза с монитора на него…

– Иннокентий? (Он кивнул.) Заходите.

А она очень и очень… Саша назвала ее хорошенькой, он бы сказал по-другому: пикантная, почему-то на ум пришло это слово. Тамила указала на стул напротив:

– Минут пять посидите? Я только допишу несколько фраз, пока мысль крутится. А вы журнальчики полистайте.

Их разделял стол, заваленный журналами, газетами, фломастерами и маркерами, листами бумаги – обычный рабочий беспорядок. Даже три книжки стояли на углу, это в век цифровой информации, когда книжки хранят в электронном виде. Бегло печатая и глядя в монитор, Тамила спросила:

– Может, кофе?

– Спасибо, но сегодня я уже ведро кофе выпил.

– А чая нет… Вы говорите, говорите. Я умею два дела делать.

Что ж, раз девушка просит, он готов:

– Меня интересуют две смерти трехгодичной давности… жены Роберта Гелы и его матери. А еще хотелось бы поговорить по поводу подставы Алексея в спальне… вы, полагаю, помните тот незабываемый момент?

– А с чего это вдруг? – не отрываясь от монитора и печатанья, спросила она. – Все эти события пылью покрылись за давностью.

– Иногда преступления раскрываются и через десять лет, хватает крошечной улики, чтобы достать дело с полки.

Наконец Тамила удосужилась и на него посмотреть, не скрывая, что удивлена, переспросила:

– Преступление? В каком смысле?

– В прямом, в каком же еще. Меня наняли разобраться.

– Кто нанял?

– Алексей. Давайте с него и начнем?

– А что, баба на кровати тоже преступление? – подняла она брови с улыбкой. – Нет, конечно, с моральной точки зрения – да, но… это и все.

– Не все, – в ответ улыбнулся Иннокентий. – В постели Алексея лежала проститутка, обманом проникшая в квартиру и опоившая его клофелином. Как странно, она ничего не взяла там, лишь выполнила чье-то задание – полежала голая в постели с голым и бесчувственным Алексеем.

– А цель?

– Например, чтоб вы привезли Александру – девушку Алексея, и она своими глазами увидела безобразие на кровати.

Тамила откинулась на спинку кресла, покусывала авторучку и ехидно улыбалась, глядя на него, как на полного идиота. Она совершенно не испугалась фактически обвинения в подлости, после паузы вздохнула и вернулась к своему занятию, бросив ему:

– Следующие вопросы или что там у вас?.. Только чушь всякую не несите, а то мне некогда.

– Чушь? Возможно, это была бы чушь, если б не анализ крови Алексея, сделанный в тот же день, а также экспертиза чашек – в одной был клофелин. Но дело обстоит еще хуже: проститутка убита.

Тамила отнеслась к убитой равнодушно:

– Которая на кровати лежала с Алексеем?

– Она.

– И что? Ко мне какие у вас претензии?