Дверь кабинета открылась, и вошел хмурый, поникший Пряников. Он обвел привычным недовольным взглядом всех присутствующих, потом подошел к Вике:

– Чего они у тебя горланят? Весело? Родионова, у тебя аспирина нет? Что-то меня знобит с самого утра. Заболеваю, что ли.

Соколовский с интересом посмотрел на начальника отделения, Жека кивнул ему. Даже у Дани одобрительно загорелись глаза. Пряников поймал на себе взгляды сотрудников и недоуменно спросил:

– Что? Вы что на меня так пялитесь? Как вурдалаки на невинную девицу!

Квартира была старая, пыльная, вся в драпировках, тяжелые занавески были не только на окнах, но и на дверных проемах. Все здесь дышало стариной, прошлым веком. Под стать был и Пряников в домашних тапках и пуховом платке Родионовой на спине. Кряхтя и кашляя, он показывал квартиру гостям. Кислицын и Винокуров с большим интересом рассматривали картины, скульптуры, коллекцию оружия на ковре. Пряников старательно опирался на трость и все время поправлял в ухе слуховой аппарат.

– Осторожно! – Пряников предупреждающе поднял руку, когда Кислицын взял в руки вазу. – Третий век. Очень дорогая вещь.

– А вещи вы тоже распродаете? – поинтересовался Кислицын, любуясь вазой. Но поняв, что «хозяин» его не слышит, наклонился к его уху, в котором был слуховой аппарат, и повторил: – Вещи, говорю, тоже распродаете?

– Нет, вещи я забираю с собой, – покачал Пряников головой. – Эту коллекцию собирал еще мой отец, а я ее приумножил.

– А почему такая срочность с продажей? – подошел к ним Винокуров.

– Видите ли, я болен, – сказал Пряников, и эта фраза получилась у него очень натуральной. – Городской климат меня буквально убивает. Врачи в один голос рекомендуют переехать к морю. Я уже присмотрел дом в Сочи.

– Хороший выбор, – одобрил Кислицын.

– Правда, не знаю, как я перенесу перелет, – прокряхтел Пряников. – Кстати, вот ключи. Я завтра ложусь в клинику, небольшая укрепляющая терапия накануне перелета. Человек я одинокий, а вам, возможно, придется показывать квартиру покупателям.

– Спасибо за доверие, – кивнул Винокуров, забирая ключи.

– Если вы все уже осмотрели… У меня режим. Время дневного сна, а вечером я обычно хожу погулять на свежем воздухе. Не знаю, стоит ли сегодня. – Пряников закашлялся.

– Свежий воздух еще никому не вредил. А потом в Красную Поляну, да на лыжи! – улыбнулся Винокуров.

– Эх, ваши бы слова да богу в уши!

Заперев дверь за «риелторами», Пряников наконец выпрямился, устав от сгорбленного хождения, и с наслаждением выгнул спину.

– Соколовский, все слышал? Так что не расходимся. Сидим, ждем.

По сценарию Пряников теперь должен был выманить на себя исполнителя. Наживку они забросили очень аппетитную. Клиника, отъезд. У преступников не было времени на размышления (если Кислицын и Винокуров действительно преступники). Андрей Васильевич добросовестно прогуливался в сумерках по пустынному зимнему двору. Он тяжело опирался на палочку, даже разыграл неплохую по драматургии сцену возле спортивного городка, покачав подвижные части тренажеров и продемонстрировав собственную немощь.

Потом Пряников побрел к одинокой лавочке на краю площадки, которую с большей части двора вообще не было видно. В наушнике прозвучал голос Аверьянова: «Есть человек, идет к вам». Самый опасный момент всей их операции, сейчас никому нельзя было шевелиться. Андрей Васильевич должен был сам принять на себя преступника.

– Внимание, Андрей Васильевич, он за вашей спиной. Идет к вам. Пять метров. Приготовьтесь! Три метра, два, один. Да!

Пряников отклонился и успел перехватить возле своей шеи руку мужчины с зажатым в ней шприцем. Клюкой он зацепил за воротник незнакомца и одним рывком, придерживая его за руку, перебросил преступника через лавку, уронив к своим ногам в снег. Вскочив на ноги, Пряников прижал правую руку незнакомца ботинком, а клюкой надавил на его горло, не давая встать.

– Готов.

Соколовский и Аверьянов подбежали к Пряникову, с восхищением глядя на поверженного противника.

– Вы кто? – В снегу ворочался молодой мужчина, держась рукой за клюку на своем горле. – Я ничего не делал, просто гулял, а этот на меня набросился!

– Это тоже не твое? – Соколовский поднял шприц.

– Первый раз вижу, – стал настаивать мужчина.

– Давайте его в отдел, там разберемся, – приказал Пряников.

– Андрей Васильевич, у нас не так много времени. – Соколовский посмотрел на наручные часы. – Они начнут волноваться, если он не позвонит.

И тут все услышали хрипы. Убийца задыхался, царапал пальцами свое горло и закатывал глаза. Пряников от неожиданности убрал с его горла клюку.

– Врача, прошу вас, – начал хрипеть убийца.

– Звони заказчикам и докладывай, что дело сделано, – велел Соколовский, присаживаясь рядом с мужчиной на корточки.

– Каким заказчикам? Отпустите меня, – простонал мужчина и сделал вид, что потерял сознание.

– Может, он и правда?.. – засомневался Аверьянов.