– Следствие собирается для начала как следует нажраться, – заявил Соколовский и прямо перед камерой осушил до дна свой бокал с шампанским.

Вика замахала Соколовскому рукой, чтобы немедленно прекратил валять дурака, ведь эти материалы могут попасть в какую-нибудь передачу. Журналистка попыталась отобрать у Игоря микрофон, но он продолжал сопротивляться и снова поднес его ко рту.

– А картины, на удивление, не плохи.

И тут над всеми навис мрачный Королев. Предъявив журналистке свое удостоверение, он потребовал:

– Отснятые на выставке видеоматериалы, на электронном носителе, быстро.

Все в отделе с утра спокойно смотрели отснятые оператором кадры, только Жека все время сдерживался, чтобы не прыснуть в кулак.

– И не холодно ему… без штанов? – пытался острить Аверьянов.

– Что с отпечатками? – строго спросила Родионова, показывая, что не склонна сегодня шутить.

– В базе данных таких нет, – ответил Королев.

– А видео с камер наблюдения взяли?

– Я просмотрел. Он везде к камерам… так скажем, спиной. Это вот – лучшее, что у нас есть.

Королев кивнул на стоп-кадр на мониторе. Соколовский попросил еще раз перемотать несколько мест и сделал свой вывод:

– Так он что, знал, где стоят камеры?

– Так, все. – Вика указала авторучкой на Королева: – Даня, ты пообщайся с охраной. Я выясню, кто организаторы выставки. Может, это связано с ними. Игорь, ты едешь к Крыловой, расспросишь, какие у нее версии.

– У нас не самое теплое знакомство, – скривился Соколовский.

– Это я поняла. Работе не помешает. Жека, изучи видеоматериалы. Может, мы что-то упустили.

Когда все вышли из кабинета, Жека с унылым видом отодвинул клавиатуру, погасил экран монитора и достал из выдвижного ящика стола брачный контракт.

Пробка на дороге возникла неожиданно, и пришлось сначала снизить скорость, а потом вообще плестись со скоростью пешехода. Соколовский огляделся на улице и понял, что объехать этот участок ему тоже не удастся. Снова под руку попался телефон на сиденье. Помедлив, Соколовский нашел в адресной книге «Катя» и нажал вызов.

Катя сидела с эскизами нового квеста и, когда зазвонил телефон, сразу схватила его. Посмотрев на номер абонента, девушка помедлила и нажала отбой. Потом снова взяла его в руку и набрала текст эсэмэски: «Не могу говорить. У меня встреча».

Крылова была строгой и печальной. Сегодня все картины были уже сняты и составлены в одном углу. Несколько уцелевших, испорченных незначительно, стояли отдельно. Соколовский шел рядом с ней, неторопливо рассматривая следы вчерашнего безумства неизвестного человека.

– Валентина Владимировна… – начал было он, но художница поправила:

– Можно просто Валентина.

– Как думаете, кто хотел бы уничтожить ваши картины?

– У меня много врагов, – с той же печалью в голосе ответила Крылова.

– Да, вы многих бесите, – заявил Соколовский и тут же уточнил: – Не я придумал – это я слышал по телевизору.

– Нет ничего отвратительнее зависти.

– Согласен. И все-таки кому могло понадобиться так вас унизить – при большом скоплении гостей и прессы?

– Мой муж? – предположила художница.

– Я немного знаю об Иннокентии – для него это как-то… мелко. Вам не кажется?

– Других подозреваемых у меня нет, – покачала головой Крылова. – Кеша не может простить мне успеха. Именно после его предательства и развода я серьезно взялась за кисть.

Соколовский остановился перед испорченной краской картиной, изображавшей девушку с птицами, вылетавшими из головы.

– Скажите, а что означает эта картина?

– Вы сами не видите? – не очень любезно ответила Крылова. – Тут девушка с птицами.

– Нет, я спрашиваю, не что на ней изображено, а что она означает?

Художница неожиданно замолчала, как будто подбирала слова. Потом неохотно заговорила, прикоснувшись пальцами к раме:

– Эта девушка – я. А это мои проблемы. Видите, как их много?

– Вижу.

– То, что произошло с моей выставкой, – это еще одна проблема. Вот вы понимаете, что это означает?

– Птиц в голове прибавилось? – брякнул Соколовский с самым невозмутимым видом.

– Это означает, что вы должны решить эту проблему. Ходите, спрашиваете, а ничего не происходит. Я говорю – это мой муж. Почему ничего не происходит?

– Не сомневайтесь, – пообещал Соколовский. – Произойдет.

Бывшего мужа Крыловой вызвали в отдел для дачи показаний на девять утра. И ровно в девять в дверь ввалился крепкий мужчина в мохнатой шапке, валенках и толстом свитере. Как-то сам собой напрашивался большой овчинный тулуп, но если он и существовал на самом деле, то, видимо, остался в машине.

– Вызывали? – сочным басом спросил мужчина, осматриваясь по сторонам.

– Для Деда Мороза рановато, – оценил Королев колоритный вид гостя.

Соколовский торопливо встал из-за своего стола и пошел навстречу Крылову:

– Иннокентий Семенович, доброе утро. Коллеги, это бывший муж Крыловой.