– Что за запах? – наконец спросил подполковник, продолжая водить носом.

– Растение какое-то подгнило, – глянув на свои испачканные ботинки, ответил Данила.

– Да я вижу, развели тут ботанический сад. Доиграетесь, что у вас тут преступник в партизаны уйдет. Прочесывать кабинет придется. А где…

– Капитан сейчас подойдет, товарищ подполковник, – с готовностью ответил Жека, готовый защищать начальницу, если Пряников начнет заострять внимание на отсутствии Вики.

Но подполковник остановился возле клетки с попугаем и постучал легонько пальцем по прутьям.

– Пряников хороший! Пряников хороший! – потребовал он. – Скажи!

– Не хочет говорить – ничего не помогает, – обрадовался смене темы разговора Данила.

– В мое время и не такие говорили! Не умеете, значит! – суровым голосом наставника заметил подполковник. Он обвел взглядом подчиненных и только теперь увидел разбитую губу Жеки.

– С губой что?

– Нарколыга один приложился, – ухмыльнулся Жека.

– Ночью сволочь одну брали… – начал было докладывать Данила, но тут в дверь постучали.

– Входи! – зычно провозгласил подполковник.

Игорь вошел в кабинет с выражением рассеянного безразличия на лице. Но когда, кроме Пряникова, он увидел медленно поднимающегося со стула и играющего желваками Данилу, да еще и Жеку, сверлящего его мрачным взглядом, безразличие улетучилось мгновенно. Игорь смотрел на разбитую губу Жеки и многозначительно морщился.

– Оформился? Служебное получил? – деловито спросил подполковник и тут же повернулся к оперативникам: – Как думаете, это кто?

– Это, товарищ подполковник, сволочь одна, – с угрозой в голосе произнес Данила.

– Это нарколыга, – поддакнул Жека.

Пряников посмотрел на подчиненных с неудовольствием, потом повернулся к Игорю:

– Шутят тут так. Привыкай, – наставительно сказал он Игорю, потом объявил всем: – Сотрудник это наш новый. Любите его, как брата.

Расправив плечи, Пряников покинул кабинет. Данила и Жека удивленно переглянулись, а потом уставились на Игоря, который невозмутимо достал из кармана коммуникатор и уселся на стол, отправлять от скуки эсэмэску Лере.

Буквально в двух шагах от кабинета Пряников столкнулся с молодой миловидной женщиной лет тридцати. Остановив ее движением руки, подполковник критически осмотрел брючный костюм, сумочку на плече подчиненной, потом начальственно указал на кабинет, из которого только что вышел.

– Хорошо, что тебя встретил, Вика. Я там тебе новенького привел.

– Какого новенького, Андрей Васильевич? – непонимающе вскинула брови женщина.

– У тебя же оперов некомплект был. Теперь комплект. Жаловалась начальству – начальство учло.

– Я не жаловалась, – уточнила Вика. – Я просила.

– Чем мог – помог, – важно объявил Пряников, но тут же поморщился и понизил голос: – И вот еще. Помучаешься ты с ним, Вика. Этот твой новый, он вообще ноль. Образование у него юридическое, но купленное. Мажор он. Сынок Соколовского. Слышала такую фамилию?

Вика нахмурилась. И тут оба повернули головы в сторону кабинета, откуда донесся невнятный шум. Как будто там кто-то передвигал мебель.

– Да, конечно. Слышала.

– Это его сын, – многозначительно покивал Пряников. – Родной.

– Сын Соколовского у меня в отделе опером? – все еще не веря, переспросила Вика.

– Достал он папу. Окончательно. Папа его перед выбором поставил – или год пашет здесь, или оставляет его без всего. Жизнь ему показать хочет.

– Товарищ подполковник… – Вика сделала большие глаза. – Он же самого Соколовского достал. А я что с ним смогу сделать?

– Тебе проще, – обнадежил Пряников. – Относись к нему как к обычному оперу. Накосячит – докладывай мне и на выход, к папе. Он знает: если его выпрут отсюда – останется без привычных денег.

Вика прикусила губу и снова напряженно стала прислушиваться к непрекращающемуся шуму в кабинете. Теперь там что-то с шумом упало.

– Я тут, Вика, не виноват, – тоже посмотрев в сторону кабинета, признался Пряников. – Мне самому позвонили и сказали «взять». Ты даже себе представить не можешь, кто позвонил. Сынок Соколовского, что тут скажешь. Иди, знакомься.

Проводив взглядом Пряникова, Вика с некоторым беспокойством поспешила к своему кабинету. Звуки, доносившиеся оттуда, уже больше не походили на звуки перестановки мебели. Она очень надеялась, что Даня с Жекой там этой мебелью не кидаются. Может, принесли еще одни стол и двигают торопливо шкафы?

Мебель никто не двигал. Все было еще хуже! На полу посреди кабинета на спине лежал парень лет двадцати шести – двадцати восьми. Нависшие над ним в недвусмысленных позах оперативники замерли и одновременно повернули головы на звук открывающейся двери.

– В чем… – Вика поперхнулась от возмущения и неожиданности. – В чем дело?

– Упал человек, Вика, – деловито принялся объяснять Жека, поднимаясь и отряхивая собственные колени. – Он всю ночь пил, не спал. Голова закружилась.