– Меня он не слушает, – пробормотал Соколовский, посмотрев вслед сыну.

– Значит, есть причины, – веско сказала Вика.

– Есть. Я их знаю, – вздохнул Владимир Яковлевич. – Марина мертва?

– Да. Зачем вы к ней приезжали?

– Поговорить, – уже спокойным тоном стал отвечать Соколовский. – О прошлом. У меня с ней был роман, втайне от матери Игоря. Хотя она и догадывалась. Потом случилось несчастье. Она…

– Я знаю.

– Сын вам говорил… Я в ту ночь был у Марины. Остался. Я у нее обычно редко оставался. А в ту ночь напился… Не помню почему. Я вообще мало помню о той ночи. Сейчас хотел что-то вспомнить. Поэтому и поехал к ней.

– Вы ругались с Соловьевой? Угрожали?

– Я? – Соколовский посмотрел на Родионову с искренним удивлением. – Зачем? Я с ней давно расстался. Сразу после смерти жены. Помогал ей по мере возможности. Но больше ничего уже не было.

– Чем закончилась ваша встреча?

– Я уехал. – Соколовский неопределенно пожал плечами. – Сюда. Воспоминания нахлынули. Выпить захотелось.

– А Соловьева?

– Нормально все с ней было. Это действительно самоубийство?

– Я не знаю, – сухо ответила Вика. – У меня пока все.

Вика не скрываясь достала из сумочки носовой платок и этим платком подняла с пола упавшую бутылку, к которой Соколовский на ее глазах недавно прикасался до того, как Игорь устроил погром. Держа бутылку на весу, она двинулась к выходу.

– Присмотрите за Игорем! – крикнул ей вслед Соколовский. – Я волнуюсь за него!

– Почему? – обернулась Вика и остановилась, глядя на Соколовского.

– Разве вы не видите, что что-то происходит?

У ресторана Игоря не было. Не было и его машины. Вика вздохнула с сожалением. Игорь сейчас был в таком возбужденном состоянии, что мог совершить аварию, мог натворить что-то страшное. То, что он уехал, оставив тут Вику, красноречиво говорило о его состоянии.

Игорь шел по кладбищу в тишине наступавшего вечера. Не было посетителей, затихли дневные звуки. Даже ветерок затих, повиснув на ветвях березок аллеи, по которой он шел. Игорь прикладывал ко рту горлышко бутылки и пил коньяк, не ощущая крепости. Как воду.

Могила, памятник. Игорь привычно посмотрел на фотографию матери и… замер на месте. Бутылка, выпав из его руки, разлетелась, расплескав остатки коньяка по камням дорожки. На фотографию матери была наклеена его собственная фотография. Фотография Игоря Соколовского. Холодок пробежал по спине, а в голове стало удивительным образом проясняться. Жутковатое зрелище – собственная фотография на кладбищенском памятнике.

Игорь тревожно огляделся по сторонам. Он шагнул к памятнику и протянул руку, чтобы снять фотографию. И в то время неподалеку хрустнула ветка. Игорь сразу повернулся на звук. Темная фигура мелькнула между памятниками. Бросившись за неизвестным, Игорь сразу же упал, споткнувшись о бордюр. Несмотря на некоторое прояснение в голове, ноги от выпитого коньяка слушались плохо.

Вскочив на ноги, Игорь осмотрелся: куда? Направо? Налево? Вон! Он побежал, огибая памятники, налево, но, выбежав на дорожку, убедился, что там никого нет. Преследовать было некого. Игорь побрел назад, периодически останавливаясь и глядя по сторонам. И тут возле могилы матери он увидел женский силуэт. Игорь остановился и сглотнул пересохшим ртом. Комок в горле никак не хотел глотаться.

– Вика? – наконец понял он, подойдя ближе.

– Отвечай на звонки, – не оборачиваясь, сказала Родионова.

– Я звук… – с трудом выдавил из себя Игорь, – выключил. Смотри!

Он подошел и показал рукой на памятник, но там его фотографии уже не было. Так же грустно и устало смотрело лицо его матери. Игорь стал смотреть под ногами, вокруг. Может, ветром сорвало, унесло… Хотя ветра никакого нет.

– Была здесь, – сказал он наконец.

– Была? Что?

– Фото… мое… – тихо сказал Игорь, уже понимая, как глупо и странно звучат его слова.

Он снова пошел вокруг в поисках фотографии, поскользнулся и упал в лужу. Вика тронула ногой осколки разбившейся бутылки.

– Ты пил…

– Но с ума не сошел! Здесь фотография была! На памятнике! Моя! Я видел!

– Когда?

– Только что… Я пришел! Увидел… потом какой-то шум… там прятался кто-то… я погнался. Вернулся, тут ты… а ее нет… – Игорь выдохнул и устало оперся о памятник.

– Ты сколько выпил? Бутылку? – разглядывая его, спросила Родионова.

– Это вторая. Кажется, – держась за голову, ответил Игорь. Потом, вспомнив, посмотрел на Вику: – Что он сказал?

– Ничего. Не убивал. Просто говорил.

– Он с ней все это время встречался… сколько лет.

– Говорит, что просто помогал.

– Если столько лет помогал, значит, много для него значила. Больше, чем мы…

– Тебе домой нужно. – Вика посмотрела с сожалением на Игоря, на его грязную одежду.

– Зачем? – равнодушно спросил он.

– Затем, что тебе завтра утром на службу. Выспаться. Ты же хочешь разобраться в этой смерти?