– Если не обознался… А, ладно, бежим, все остальное потом! – Лерку подхватили, как куклу, и, не церемонясь, снова стали куда-то перемещать. Земля и небо смешались перед ней, закружились, а потом все превратилось в одну сплошную тьму, в которой исчезли не только тени, но и звуки.

С сердцем было что-то не то. У Лерки было такое чувство, что она просочилась сквозь асфальт, вся, и только сердце осталось снаружи, на асфальте. Она пыталась до него дотянуться и не могла! Но ей это очень было нужно, просто необходимо, потому что иначе она могла умереть! А еще смешавшийся с ее легкими асфальт мешал ей дышать! Каждый вздох давался с трудом. Сколько длилась эта пытка? Кто-то тормошил ее, и свет бил в глаза, и какие-то голоса врезались в уши, и что-то словно вонзалось в ее холодные руки, но это все было несущественно, главное – это асфальт, через который она просочилась вся, кроме сердца.

Потом асфальт как будто стал таять, а в голосах стали различимы некоторые слова. Не все, лишь что-то отрывочно, как и было до этого.

– …атропин. Это антидот наркоты… Зачем ее этой дрянью так накачали?.. Ты только взгляни на ее зрачки!.. Нет, если бы убить хотели, то не тащили бы в этот дом… Следов уколов не видно. Значит, поили… Это хорошо, что не кололи… Хоть есть вероятность, что какую-нибудь заразу не занесли… у нариков ее целый букет, а одним шприцом вся деревня пользуется… Ладно, сколько проспит, но рано не жди… С ней ляжешь? Ну, карауль…

Про нее это говорили или нет, но Лерка и в самом деле уснула, тяжелым сном без видений, больше похожим на смерть. Пробуждение тоже выдалось нестандартным. Из веса всего тела Лерка ощущала только голову. Все остальное как будто утратило свою материальность. Зато голова словно попала в поле усиленной гравитации. Или кто-то просто успел построить там кузницу, натаскал чугунных болванок и теперь еще что есть мочи лупил по ним молотом. Из-за этого Лерка даже не сразу осознала, что лежит в совершенно незнакомой ей квартире и в абсолютно чужой постели. Притом с кем-то ее делит. Сейчас возле нее никого не было, но зато вторая подушка была смята, явно указывая на то, что еще недавно здесь кто-то лежал. Рядом с ней. Лерка обхватила голову руками. Мышцы отозвались на движение болью, как будто весь предыдущий день она провела в тренажерном зале. Но результата это усилие не принесло: все, что она помнила, – это лишь какие-то отрывочные кадры. Начиная с того момента, как она зашла в китайский ресторан с прекрасным принцем Олегом. А дальше… Лерка зажмурилась, пытаясь хоть что-то понять. Не помогло. Снова открыла глаза.

– Проснулась, спящая красавица? – жизнерадостно прозвучало над ней. – Ну, наконец-то! Здравствуй! Долг платежом, как говорится, красен, да?.. Не узнаешь?

Лерка вначале узнала часы на руке. Все-таки она их и видела дольше, и вида они своего не меняли. Чего нельзя было сказать об их хозяине, стоящем сейчас над ней в спортивных брюках и с перекинутым через шею полотенцем. Правда, скула у него снова была сбита, только на этот раз несильно и другая. Зато все остальное было на месте и в целости: и губы, и лоб с бровью, и глаз. То есть оба.

– В профиль бы… скорее узнала, – выдохнула Лерка слабым-преслабым голосом.

– Ах ты, умница! – Игорь присел перед постелью на корточки. – Ну, судя по твоим словам, жить теперь будешь! Как самочувствие-то?

– Паршивое, – честно призналась она. – Где я вообще? И откуда ты взялся?

– Я здесь живу. Ты у меня дома. Я тебя сюда принес вчера вечером. Накачанную по самые уши наркотой.

– Что?! – похолодела Лерка, вскинула свои иссиня-бледные руки, в лиловых синяках на сгибах локтей.

– Не бойся, там тебя не кололи, это уже мы тут тебя откачивали, – успокоил Игорь. – Пришлось тебе капельницу ставить, да не одну. Как ты сейчас? Похмелье не мучает?

– Воды и таблеточку, – выдохнула она, снова роняя руки на одеяло. Нет, ломки, деликатно названной похмельем, как будто не было. Было просто плохо. Ужасно. Еще ужаснее стало, когда она вдруг обнаружила, что лежит под одеялом не просто голая, а еще и в памперсе. Сразу захотелось провалиться обратно сквозь тот бредовый асфальт. Или хотя бы сквозь этот диван, на худой конец.

– Ну вот, хоть румянец на щеках появился! – обрадовался Игорь, возвращаясь с заказанным. – Даже взглянуть стало приятно!

– Где мои вещи?! – почти беззвучным шепотом спросила Лерка.

– По традиции, сохнут после стирки, – усмехнулся Игорь. – Белье у тебя, конечно, не такое задорненькое, как у меня, но красивое!

– Боже! Да лучше б вы меня в тех кустах умирать оставили! – воскликнула она, что-то, оказывается, все-таки помня.

– Лер, – согнав улыбку с лица, Игорь сел на край разобранного дивана, взял ее за руку свободной рукой. – Забудь, и дело с концом! Ты действительно едва не умерла. И мне, честно, до лампочки было, как ты выглядишь. Так что вот… – тут он поднес к ее губам стакан, помогая ей приподняться. – Давай приходи скорее в себя. У меня есть много чего тебе рассказать.