Теперь я принял игривый тон; не надо было все ж таки доводить до того, чтобы она убежала в слезах, пока все наши дела не будут улажены. В таком состоянии женщины часто бывают излишне нервными. Я подошел к ней и погладил по плечу.

– Посиди здесь, – сказал я. – Сейчас я закрою лавку, и мы поговорим спокойно.

Конечно же, будет намного легче избавиться от нее теперь, когда она беременна. У нее появился отличный повод покончить с собой. Я направился к двери и нажал на кнопку слева, опускающую штору. Она плавно упала с негромким клацаньем шестеренок, проворачивающихся в масле. Когда я вернулся, Джин, сняв шляпу, взбивала свои волосы, чтобы вернуть им пышность; так ей больше шло. Действительно, симпатичная девочка.

– Когда же мы уедем? – спросила она вдруг. – Теперь нужно, чтобы ты увез меня как можно скорее.

– Мы сможем убраться отсюда не раньше конца недели, – ответил я. – Мои дела в порядке, но мне еще надо подыскать где-нибудь новое место.

– Я возьму с собой денег.

У меня, естественно, не было ни малейшего желания позволить содержать себя, даже девице, которую я собирался прикончить.

– Для меня это ничего не меняет, – сказал я. – Тратить твои деньги? Об этом не может быть и речи. Я хочу, чтобы это было решено между нами раз и навсегда.

Она не ответила. Она сидела как на иголках, и было видно, что она не решается о чем-то сказать.

– Ну, что у тебя там еще? – решил я ее подбодрить. – Выкладывай, что ты там без меня натворила?

– Я туда написала, – сказала она. – Я наткнулась на один адрес среди объявлений. Они пишут, что это пустынный уголок для любителей уединения и для влюбленных, которые хотят спокойно провести медовый месяц.

– Если все влюбленные, жаждущие покоя, назначат там рандеву, – пробурчал я, – то может получиться изрядная давка!..

Она засмеялась. Было видно, что гора свалилась у нее с плеч. Она была не из тех девиц, которые способны долго что-нибудь скрывать.

– Они мне ответили, – сказала она. – У нас будет отдельный домик, а обедают там в отеле.

– Будет лучше, если ты уедешь первая, – сказал я, – а я присоединюсь к тебе потом. Тогда у меня будет время закончить все дела.

– Мне хотелось бы поехать туда вместе с тобой.

– Это невозможно. Возвращайся домой, чтобы не вызвать подозрений, собери чемодан в самый последний момент. Не стоит брать много вещей. И не оставляй адреса. Родителям совсем необязательно его знать.

– Когда ты приедешь?

– В следующий понедельник. Я отправлюсь в воскресенье вечером.

Вряд ли кто-нибудь заметит мой отъезд в воскресенье вечером. Но еще оставалась Лу.

– Разумеется, – прибавил я, – ты уже сказала об этом своей сестре.

– Нет еще.

– Она, вероятно, кое о чем догадывается. В любом случае в наших интересах поставить ее в известность. Она сможет послужить нам посредником. Ты ведь с ней хорошо ладишь, не правда ли?

– Да.

– Тогда скажи ей об этом, но только в день отъезда, и оставь адрес, но так, чтобы она нашла его не раньше, чем ты уедешь.

– Как же все это сделать?

– Ты можешь вложить адрес в конверт и отправить по почте, как только будешь за две или три сотни миль от дома, можешь оставить его в ящике стола. Есть тысяча способов.

– Как мне не нравятся все эти сложности! О Ли! Разве мы не можем просто уехать вместе, сказав всем, что хотим немного пожить одни?

– Это невозможно, – сказал я. – Что подходит для других, то не годится мне. У меня нет денег.

– Мне это все равно.

– Посмотри в зеркало, – сказал я. – Тебе это все равно, потому что они у тебя есть.

– Я не решаюсь сказать об этом Лу. Ей ведь только пятнадцать лет.

Я рассмеялся:

– Ты принимаешь ее за младенца? Тебе пора бы знать, что если в семье две сестры, младшая узнает обо всем одновременно со старшей. Если бы у тебя была младшая сестра десяти лет, она знала бы все точно так же, как и Лу.

– Но Лу еще совсем ребенок.

– Еще бы! Достаточно взглянуть, как она одевается. Духи, которыми она пользуется, тоже свидетельствуют о ее полной невинности. Надо предупредить Лу. Повторяю, что нам нужен кто-нибудь в доме, чтобы служить посредником между нами и родителями.

– Лучше бы никто не знал об этом!

Я усмехнулся со всей злостью, на которую был способен.

– Похоже, вы не слишком гордитесь парнем, которого отыскали, а?

Губы ее задрожали, и я подумал, что она вот-вот заплачет. Она встала.

– Зачем ты говоришь мне гадости? Тебе доставляет удовольствие делать мне больно? Я не хочу ничего говорить, потому что боюсь…

– Боишься чего?

– Боюсь, что ты бросишь меня, прежде чем мы поженимся.

Я пожал плечами: