— Ты влюбилась? — невесело спросила Зинаида, отвлекая дочь от мыслей. — Не надо тебе с Сергеем встречаться. Это только в кино всё красиво, а в жизни… а в жизни сказок не бывает, так же, как и принцев. Не выйдет у вас ничего, слишком разные вы…Да и Людмила не позволит…

Аня нахмурилась.

— С чего ты взяла, что в Сергея?

— Видела вас…

— Да нет, я не влюбилась, — Анька насторожено посмотрела на мать. — Он только меня до дому проводил.

— Доченька, я тебя очень люблю и хочу, чтобы ты была счастлива…

И больше не сказав не слова, Зинаида убрала со стола грязные чашки, вышла из кухни.

Глава пятая

Он прохаживался по пустому коридору и ждал. Только это теперь и оставалось. За эти два года Анатолий так и не смирился с неизбежным. Он не хотел верить, что Зинаиде уже ничего не поможет. Слишком больно было терять её вновь. Мир вокруг него словно перевернулся, Поляков смотрел на всё безразличным взглядом и даже деньги, которые он так любил, утратили былую ценность.

Его многодневная небритость и уставший вид бросались в глаза окружающим. Но на Полякове неизменно всегда была кожаная чёрная куртка, строгие классические брюки и белая рубашка. Внешне он никак не проявлял свою боль и тоску, хотя в душе всё сжималось от ожидания худшего. Не привык Толик демонстрировать свои чувства. Только с Зиной он мог быть настоящим — любящим мужчиной, способным на искренние чувства и поступки, а для окружающих он оставался холодным, равнодушным — Поляковым Анатолием Васильевичем.

Анатолий ушёл из семьи забыл про жену, про сына. Каждый день в белом халате, с ворохом пакетов он несся по коридору, боясь не успеть. И как только приближался к палате номер три, страх поднимался огромной волной, накрывая сознание. Поляков застывал на месте, а потом бесцельно бродил по коридору так и не решившись открыть дверь.

День за днём Зинаида становилась всё бледнее, она уже с трудом говорила, ходить не могла, силы её покидали. За два года она превратилась из красивой женщины в живой труп. Прозрачная серая кожа, чёрные круги под глазами, потрескавшиеся губы. Безволосую голову прикрывала белая косыночка. Анатолий чувствовал, что она уходит от него, теперь уже навсегда, туда, откуда он не сможет её вернуть никогда.

Он чувствовал яростный протест, который почти лишал рассудка. Алик не мог, не в силах был удержать ту, которою любил всю жизнь…

Поляков затряс головой, пытаясь отогнать от себя грустные мысли. Он с беспокойством кинул взгляд на белую дверь, а потом на пустой коридор.

— Анатолий Васильевич, — окрикнул его молодой врач и заспешил к нему из другого конца коридора. — Вы к Зинаиде Петровне?

Поляков пожал протянутую ладонь и, не произнеся не слова, кивнул головой.

— Сегодня ей лучше…

— Доктор если нужны ещё лекарства только скажите.

— Ну, мы же с вами говорили на эту тему. Зинаиде Петровне уже ничего не поможет…

Анатолий понимал, что врач прав, но как не хотелось в это верить. Профессора, которым Поляков показывал Зинаиду говорили тоже самое.

— Сегодня ей лучше…

— Временная ремиссия ничего не значит. Так уже было и не один раз. Сегодня болезнь спит, а завтра начнёт распространяться снова — и Зинаида Петровна умрёт.

Поляков изменился в лице, такая откровенность была ему совсем не по душе. Он схватил врача за ворот халат и прижал к стене.

— Вы должны сделать всё, чтобы спасти её… Она не должна умереть!

— Я сожалею и вновь вам повторяю — ничего нельзя сделать! — врач с испугом смотрел на Алика. — Смиритесь.

— Доктор, а разве с этим можно — смириться? — зло, повышая голос, выпалил Анатолий и отпустил врача. — Вы бы смирились?

— Не знаю… — он опустил глаза, печально покачал головой, отступил на значительное расстояние от Полякова. — Я слишком часто вижу смерть. И как бы это жестоко не звучало, я к этому привык, — молодой доктор повернулся и быстрым шагом, не оборачиваясь, пошёл по коридору.

Анатолий решительно взялся за ручку, толкнул дверь и стремительно зашёл в палату…

Зинаида умирала тяжело, из последних сил цепляясь за жизнь со свойственным ей упрямством. От мучительных болей её могла избавить только смерть, обезболивающие уже не помогали. Но пока Зина не собиралась уступать смерти, она должна была успеть сделать самое главное, что ещё оставалось в этой жизни, — рассказать всю правду и лишь потом закрыть глаза навсегда.

Кондрашова долго не решалась на это “изливание души”, ждала подходящего момента и вот он настал. Зинаида точно знала, что сегодня она умрёт. Какое-то внутреннее чувство ей это подсказывало и сон. Ночью во сне она видела отца, он звал её с собой.

У кровати сидела Аня, она гладила мать по руке, обводя взглядом, тускло освещённую палату.