У Ани дрожали руки, а всё от того, что она сидела рядом с Сергеем Поляковым. Мальчиком, в которого была тайно влюблена. Всё началось с первого сентября, с первой Анькиной линейки. Всю дорогу до школы она чувствовала страх и предвкушение чего-то заведомо неприятного.

На улице, возле школы первоклассников выстроили рядами, поставив парами. Аньки в пару достался Сергей Поляков. Девочки совершенно не хотелось брать его за руку, как требовала учительница. Ещё раздражало шерстяное платье коричного цвета, называемое школьной формой. В нём было ужасно жарко и некомфортно.

Дальше хуже. Всю линейку Сергей стоял за Аней и периодически дёргал её за косички. Терпением Кондрашова не отличалась и ответила сдачей — развернулась и недолго думая, залепила обидчику новеньким ранцем по голове. Тут же начался переполох, праздничное мероприятие оказалось под угрозой срыва.

Аню и Сергея вывили из строя и поставили перед всей школой. Директор толкала поучительную речь, как должен себя вести Советский школьник. Поляков стоял, опустив голову, и казался таким скромным, таким образцово-показательным мальчиком, что все присутствующие взрослые почему-то сразу сделали вывод, что во всём виновата исключительно Аня Кондрашова.

Кипя от обиды и гнева, Анюта еле сдерживала слёзы. А Поляков уже придумывал новую проказу.

Никто из присутствующих даже не предполагал, что очень скоро это парочка поставит всю школу, чуть ли не на голову. Их постоянная война и проделки станут настолько забавными, что каждый ученик, начиная с начальных классов и заканчивая старшими, будет ждать, кто же из этих двоих сделает следующий шаг.

Поляков сыпал впереди сидящей Ани за шиворот опилки от поточенного карандаша, в ответ на его стуле случайно оказывалась кнопка или грязная меловая тряпка. Как-то Кондрашова принесла в школу котёнка и на перемене умудрилась его подсунуть в ранец Сергея.

На уроке в самый неподходящий момент, Тамара Степановна объясняла новую тему, котёнок стал мяукать.

— Перестаньте мяукать, — потребовала строго учитель.

И тут опять громко позвучало:

— Мяу…

Все обернулись на звук и уставились на ничего не понимающего Полякова. Толька Анька сидела, застенчиво опустив глаза, а потом обернулась, посмотрела на Сергея и вдруг улыбнулась. Он же в растерянности потянулся к ранцу и тут оттуда выскочил серый котёнок.

Кот стал бегать между парт, а все бросились ловить его. Само собой, Сергей и Аня после сорванного урока вместе с котёнком отправились к директору.

Уже ближе к концу четвёртой четверти, Аня выкрала у Полякова дневник, и поставила туда жирную двойку. Девочка так расписалась за учительницу, что та так и не смогла отличить свою подпись от Кондрашовой.

Аньку выдал одноклассник Игорь, который держал дверь в тот момент, когда девочка ставила отметку в дневник. Он распустил слух, что Кондрашова может подделать любою подпись. Слухи дошли и до Сергея, он быстро всё сопоставил и понял, кто влепил ему двойку, которая появилась за большую перемену.

Последовала разборка, причём очень удачная переросшая в драку. И, конечно, как итог запись в дневник обоим.

Дома Аньку ждал очередной разбор “полётов”. И так как девочка совсем не жалела о случившемся и не считала себя виноватой, то пропускала все нравоучения отца мимо ушей. Она лишь жалела, что не заманила Полякова куда-нибудь в парк, подальше от школы и там бы спокойно его отлупила, за все те проделки, которые он устроил за всё время их “общения”. Никто бы не увидел, и никаких замечаний не было бы ни у неё в дневнике, ни у него.

Михаил Михайлович вертел дневник в руках и хмурился.

— Значит, дерёмся? Я думал в школу ходят учиться… Ты же девочка! Не ожидал таких выходок от тебя, — потом он вздохнул грустно, понимая, что бесполезны любые назидания. — Ты наказана на неделю! — вынес свой вердикт отец…

Три года начальной школы пролетели как один день. И вот настало новое первое сентября, вместо четвёртого класса Аня и Сергей пошли в пятый, всё благодаря каким-то реформам, которые вдруг решили провести чиновники из министерства образования.

С первого дня Аня ждала подвоха со стороны Сергея, но он как будто её не замечал.

На переменах Поляков лениво разваливался на стуле за партой, с равнодушным видом довольного, объевшегося кота рассматривал девчонок, хихикающих рядом, и слушал в пол уха болтовню лучшего друга.

— Чего это они? — возмущалась Анька. — Толпятся возле Полякова.

— Заигрываю… — оторвавшись от учебника физики, предположила Юлька.

— Чего?

— Привлекают к себе внимание.

— Кого Полякова что ли? — Анька посмотрела на подругу как на сумасшедшую. — И Морозова?

— Пора пришла, она влюбилась, — процитировала Юлька Пушкина.