— Потому что так, по совести. И про Валерку всё знаю. Он мой сын… — Алик устало вздохнул и закрыл глаза. — Если бы он только позволил мне помочь ему… если бы раньше сказал, что он мой сын…

— Валера не должен был… он думает, что это вы… ведь не знал, что его отдал в детский дом мой отец.

— Всё, так как получилось. Никто не виноват, что так судьба сложилась, — Поляков сжал её ладонь, уцелевшей чудом рукой. — Пообещай мне, что спасёшь завод и банк, не оставишь Сергея. Он слабый… а Валерка… он его оставит без всего… ведь эта его цель?

Анна согласно кивнула головой.

— Простите…

Она встала, чтобы уйти, но неожиданно пальцы Анатолия сжались сильней, удерживая Аню.

— Спаси… — едва слышно прошептал он. — Завод должен остаться… он наследство моих сыновей и внука. Только ты сможешь спасти их всех… Пообещай мне…

— Я постараюсь…

Анатолий удовлетворённо кивнул.

— Не верь никому…

Это были последние слова, которые смог произнести Анатолий, прежде чем потерять сознание. Он уже не слышал, как засвистел аппарат, показывая на мониторе остановку сердца, он не видел, как в палату ворвались врачи, он только чувствовал, как его тело падает в бездну. Боль отпустила, но Поляков боялся открыть глаза, страх сковывал его, но сделав над собой огромное усилие, Алик всё же открыл их. Перед ним стояла фигура в белом — Зинаида. Она, молча, манила его к себе, звала за собой…

***

Людмила всё поняла без слов, по хмурому лицу врача. Она почувствовала, что задыхается, что вот-вот потеряй сознание. На слёзы не было сил.

— Мы ничего не смогли сделать, — растерянно оправдывался врач, отводя глаза. — Травмы не совместимые с жизнью. Я вас предупреждал…

— Да… да… конечно… — женщина тупо смотрела перед собой. — Надо Серёже… сказать…

Анна положила на её плечо руку, их взгляды встретились.

— Я… я ему скажу.

Палата Сергея находилась на другом этаже. Поэтому подымаясь по лестнице у Ани было время всё обдумать. Она так погрузилась в свои мысли, что не заметила спускающегося по ступенькам Татарина. Он перехватил своей сильной рукой её запястье. Кондрашова вздрогнула.

— Привет! К Сергею идёшь? — с улыбкой спросил он.

— Не трогай меня! — враждебно отозвалась Аня. — Зачем ты подстроил аварию? Ведь это ты сделал? Зачем? Ты говорил…

— То, что произошло, тебя не касается! Главное, что все деньги Поляковых твои. Я выполнил свою работу. Теперь настала пора тебе выполнить свою. Надеюсь, ты не передумала?

— А что, если передумала? — вырвала свою руку из его пальцев Аня и отступила на ступеньку вниз, не желая находиться даже рядом с убийцей. — Ты и меня убьешь и Феденьку, как своего отца?

— Так ты и про отца знаешь? — усмехнулся Татарин, уставившись прямо в лицо сестры своими холодными глазами.

— За что ты мстишь? Ты ж не знаешь всей правды…

— Правда, у всех своя! Ты будешь делать то, что скажу я. Не захочешь по-хорошему — будет по-плохому.

— Это не Поляков тебя отдал в детский дом. И не мама подписала документы на отказ… вернее она, но…

— Она не она… — громко засмеялся он. — Какая теперь разница?

Аня прикрыла глаза и сильно сжала кулаки, стараясь справиться с волной эмоций, накатившей на неё. “Тихо, тихо!” — уговаривала она себя, сдерживая изо всех сил ослепляющую разум ярость — “Я должна ему всё рассказать, несмотря на то, что он не хочет слушать”.

— Послушай…

— Всё хватит!

— Это мой отец подсунул документы маме, он сказал ей, что ребёнок умер при рождении. А Поляков не знал о твоём существовании…

— Заткнись! Я не хочу слушать весь этот бред, — Татарин закрыл уши руками и замотал головой. — Не хочу!

— Да пошёл ты! — Анна побежала по ступенькам наверх, остановилась только у палаты.

Дверь была приоткрыта. Нервно покусывая губы, она пригладила пальцами волосы и только после этого заглянула в палату. Анна сразу ощутила запах лекарств и хлорки.

Бледный Сергей лежал на кровати, отвернув голову в сторону окна.

— Оставьте меня в покое! — зло выкрикнул он, скрипя зубами от боли. — Как же вы все, мне надоели.

— Сергей… — нерешительно начала Аня. — Это я…

Нестерпимая ноющая боль была такой сильной, что мгновениями у Полякова мутилось в глазах. Он не понимал, где находится, и что реально, а что воображение затуманенного болью организма. И поэтому, когда услышал голос Анны, решил, что это очередная галлюцинация.

Обернув резко голову, снова почувствовал боль. “Нет, это не галлюцинация, это она”. На него смотрела Аня. Пшеничного цвета волосы струились по её плечам. В голубой футболке и шортиках, в голубеньких босоножках и с довольно вместительной чёрной сумкой в левой руке, она казалась такой близкой и в тоже время нереальной далёкой фантазией.

— Зачем приехала? — закрывая глаза, прошипел Сергей.

— Ты… не хочешь видеть меня? — запинаясь, спросила Анна, подходя к кровати.