После сильного обезболивающего ноющая боль прекращалась почти мгновенно. Становилось хорошо — туман постепенно поднимался, густой белой пеленой окутывая сознание, вызывая чувство опьянения и отрешённости от окружающего мира, принося только лёгкость во всём теле. “Ах, как хорошо. Почему не может так быть всегда? Нет никакой боли… Я никому не нужен, и никто не нужен мне”. И тут же пришла новая мысль: “Позорно продолжать свою жизнь вот так — обузой. А что если … со всем этим покончить и остаться в этом тумане забвения? Лекарства под рукой…”.

Сергей потянулся рукой к пакетикам с порошком. Нащупал, схватил несколько штук и положил к себе на грудь. До стакана с водой дотянуться было не просто, слишком далеко стоял. Уперев руки в край кровати, он всё-таки смог сдвинуться в строну, к самому краю.

Теперь и стакан был у него в руках.

Поляков медленно открывал пакетик, за пакетиком высыпая порошок в стакан, кидая белый пергамент на пол. Ещё пару минут и он больше не будет нести на себе муки совести за всё, что совершил. Бремя ответственности за поступки соскользнёт с его души…

Он смотрел на стакан с мутной жидкостью, методично перемешивая ложкой. На мгновение задумался: “Ещё немного и всё закончиться. Вот так просто”… Решившись наконец, прижал стакан к губам и замер, закрыв глаза, желая только одного быстрее забыться и умереть. В глубине души он уже умер ещё тогда, когда прозвучал взрыв.

— Ты о матери подумал? — на пороге комнаты, стояла Аня, держа в руках красную папку. — Как она перенесет твою смерть? А сын? Ты ему нужен. Ты всем нам нужен.

Она подошла к Полякову опустилась на колени, прижилась к его руке. Аня испытывала сейчас те же душевные муки и так же ощущала себя беспомощной, как и Сергей. Но ужаснее всего было осознавать, то, что она не знает, как ему помочь, как ослабить боль и вернуть Сергею веру в себя и желание жить. Да он её обидел, но она изо всех сил подавляла в себе чувства обиды.

— Я давно простила тебя. Прости и ты меня… Я тоже виновата.

Сергей посмотрел на Анну. Осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами, от накопившейся усталости. Внутри у него что-то замерло и сжалось.

— Я понимаю, что ты не хочешь, чтобы тебя жалели… — она погладила его руку. -

— Что тебе нужно? — перебил её грубо Поляков.

— Понимания и помощи! Я обещаю, что не буду к тебе относиться как к беспомощному, но и ты перестань себя жалеть.

— Я инвалид… — лицо Сергея сделалось каменным, губы сжались.

— Твоя болезнь не навсегда. Ты можешь ей сопротивляться.

— Не навсегда? — его рот искривила циничная усмешка. — Ты же сама слышала профессора. Уходи!

— Посмотри бумаги, — Кондрашова протянула ему папку с документами, но Сергей их отпихнул. Папка упала на пол, а листы, выпавшие из неё, разлетелись по комнате.

Она, крепко сжав зубы, сделала глубокий вдох, наклонилась и собрала документы.

— Сергей, пожалуйста, помоги мне… — выдавила Аня.

Тут Поляков не выдержал: “она что слепая и не видит, что он не хочет ничего?”.

— Хватит меня опекать и жалеть!

— Я же сказала — что не буду жалеть… мне нужна твоя помощь, — выдавила она.

— Да неужели? — карие глаза полыхали холодным раздражением. — Я ничем не могу тебе помочь! Делай с банком и заводом всё, что хочешь!

— Тебе, что всё равно, что случиться с бизнесом твоего отца? — в отчаяние выкрикнула Аня — Не сегодня — завтра Карпов приберёт всё себе.

— Мне всё равно!

— Так нельзя… — сдавленно прошептала она.

— Взгляни правде в глаза — я не способен тебе помочь! — жестоко оборвал её Поляков и уже тише добавил. — Было бы гораздо лучше, если б Татарин не вытащил меня из горящей машины.

Она положила руку ему на плечо и тут же ощутила, как оно напряглось.

— Не смей так говорить! — появление Феди удержало её от грубого слова, готового слететь с губ.

Мальчик вошёл в комнату осторожно ступая.

— Мама, ты здесь?

Анна повернулась к сыну и слабо улыбнулась.

— Иди, я сейчас приду…

— А кто этот дядя? Папа?

Мальчик подошел к кровати, где лежал Сергей и вопросительно посмотрел на незнакомца.

— Ты, мой папа?

Поляков лежал, не двигаясь и ничего не отвечая, он с нескрываемым интересом разглядывал сына.

— Ты мой папа? — снова спросил малыш.

— Да, — за Сергея ответила Аня.

И тогда Федя сделал то, что от него не ожидали ни Анна, ни Сергей — он запрыгнул на кровать с криком:

— Ура! — оседлал Полякова, усевшись тому на живот. — У меня теперь есть папа!

У Сергея в глазах появился туман, руки затряслись. А Феденька ничего, не замечая, прижался к нему, поцеловал в колючую щеку.

— Наконец-то мы тебя нашли!

Не привыкший к таким проявлениям теплоты и симпатии, Сергей застыл от удивления, стакан выпал из его рук, проливая мутную жидкость на пол. Сердце мужчины разрывалось от какого-то нового чувства. Он не мог себе объяснить, что ощущает в данный момент — радость или любовь… Поляков правой, свободной, рукой обнял сына.