— Я получил шестьдесят фунтов! — гордо объявил он.

Тогда Мик и решил изменить свою манеру письма, покончить со старыми привычками и оставить в прошлом все, что было прежде. Когда в руках кисть, ему достаточно подумать о Нине — и его полотна наполняются будущим. Так говорил он, обнимая ее и размышляя о том, как бы он выжил без этой юной красоты.

Вдобавок к работе на телевидении Нина устроилась в соседнее кафе — три вечера в неделю делать сэндвичи. С Миком в ее одинокую жизнь пришли тепло и покой, появилась цель. Она наслаждалась его присутствием, словно утоляла жажду. Мик был для нее всем: другом, возлюбленным, собеседником, товарищем по играм, родной душой.

Через несколько лет в их жизни появилась Джози, и Нина окончательно поверила, что так хорошо будет всегда. Она вычеркнула прошлое. Фильм ужасов остался за спиной, впереди ждала лирическая картина с наисчастливейшим концом. И Нина играла в ней главную роль.

— А конец оказался печальным… — Нине вспомнилось, как гоготал Итон Ричер, когда она норовила уклониться от ответов на его настырные расспросы о трюках в несуществующем фильме.

— Печальный конец? — переспросила Лора, едва разобрав, что там подруга бормочет себе под нос. После телефонного разговора минуту назад Нина будто отключилась от реальности и несла околесицу. — Я бы сказала — дьявольски печальный конец. Трагедия, черт бы ее побрал, вот что это такое!

Она достала из стиральной машины мокрое белье, вытянула из общей кучи несколько мужских сорочек, трусы, майки, еще что-то, явно принадлежащее Тому, и затолкала в мусорное ведро.

Бледная как полотно Нина молчала, тупо уставившись в пространство.

— Ты только подумай: сам признался, что у него роман на стороне! А я с самого начала подозревала!

— Не отпускай его, — тихо сказала Нина, глядя прямо перед собой и почти не вникая в гневные речи подруги.

— Что?!

— Верни его. Если ты дашь ему уйти — все. Конец.

— Ну и отлично. Скатертью дорога.

— Как будто он умер… Разве ты хочешь, чтобы Том умер? — Нина помолчала, чтобы подруга могла вдуматься в смысл этих слов. — Не дай ему умереть, — шепнула она и крикнула Джози, что пора уходить. Ей хотелось домой, к Мику.

Недолгий путь до дома они промчали на недозволенной скорости, ветер свистел в окнах, а в голове у Нины кружились безумные, путаные картины последних дней. Одно было ясно: если Бернетт добьется своего, очень скоро умереть придется не мифической героине выдуманного фильма, а ей самой, Нине.

— у тебя когда-нибудь было чувство, что жизнь кончена?

Я сжимаю виски ладонями.

— бывало

— и что ты делала?

Я задумываюсь. Как объяснить в нескольких словах?

— начинала все заново

— я так скучаю по маме. а ты по своей еще скучаешь?

— конечно, — печатаю я, хотя, по правде говоря, почти не помню ее. Удивительно, как наша память превращается в кладовую запахов, звуков, ощущений, образов. Лоскутное одеяло давно минувшей жизни.

— папа не хочет о ней говорить. и он вечно не в духе.

— постепенно примирится, просто он горюет по-своему.

— он теперь совсем другой со мной. холодный.

— после такого это нормально.

Нелегко прикидываться пятнадцатилетней девчонкой, когда больше всего хочется по-матерински прижать ее к груди.

— но он уже давно такой.

Я почти слышу, как она всхлипывает, оттого что ей кажется, будто папа больше ее не любит. Глядя на нее, он надеется увидеть меня.

Появляется еще одно сообщение.

— ты не представляешь, как он любил меня, когда я была маленькой.

— он на твою маму сердится, Джо-джо, а не на тебя.

У меня не было нормального отца, я не могу поделиться опытом и меняю тему, пока она чего-нибудь не заподозрила.

— тот мужик все еще к вам ходит?

— последнее время не было, — печатает Джози, и у меня будто камень с души.

— а как в школе?

Выскакивает новая иконка: Джо-джо добавила в свой альбом фотографию. До сих пор имелся только крохотный снимок рядом с именем.

Я щелкаю мышкой и, затаив дыхание, жду, жду, пока загрузится новое фото. Вот это да… Джози обкорнала себе волосы, а то, что осталось, выкрасила в белый и лиловый цвет. Глаза обведены черным карандашом и усталостью. Ничего общего с девочкой, которую я помню.

— все противно, школа отстой, редко хожу.

Хочу ответить и путаюсь в клавишах, раз за разом промахиваюсь и печатаю не те буквы.

— почему? в школу надо ходить.

— мама умерла, я вообще ничего не делаю.

Я слышу ее рыдания; вижу, как прогибается кровать, когда она забирается под одеяло и молится, чтобы быстрее текли дни.

— что ты сделала со своими волосами?