Сердце ему пронзила раскаленная игла. Втайне Майк надеялся, что кто-нибудь уже позвонил и оставил сообщение на автоответчике. Джесс, приходя домой, всегда первым делом прослушивала его. Но никто не позвонил, и Джесс еще ничего не знала о случившемся.

Он снял у нее с головы наушники.

— Что ты…

— Случилось…

Как сказать ей? Сара не пропала без вести — во всяком случае, не в том смысле, какой он вкладывал в это слово, — но то, что произошло, не было несчастным случаем.

— Случилось что?

— Сара поднялась на гору вместе с Полой, но не съехала вниз.

Кровь отлила у нее от лица.

— Послушай меня, — быстро сказал Майк. — Все под контролем. Полиция…

— Полиция…

— Она всего лишь потерялась. Я вызвал полицию, чтобы они помогли найти ее.

— О господи…

— Все будет в порядке. Эд Зуковски подвез меня. Он отвезет нас обратно на Холм, но нам нужно взять с собой подушку Сары… Джесс, подожди!

Она уже огибала кухонный столик. Майк шагнул ей навстречу, но она уже схватила свою куртку, висевшую па спинке стула. Он протянул к ней руку, но Джесс отпрянула.

— Я же говорила тебе не ходить туда, сукин ты сын!

— Джесс, послушай меня. Они привели ищеек, это потрясающие собаки, они…

— Какой ты после этого отец? Какой отец оставит свою дочь одну замерзать на таком холоде? Она перепугана до смерти, она могла ушибиться и пораниться, а ты бросил ее одну.

Майк попытался найти слова, чтобы успокоить ее, но это уже не имело значения. Она выскочила наружу, и ураганный ветер, распахнув вторую дверь, с радостным воем устремился внутрь.

Сэмми Пинкертон сидел на заднем сиденье «универсала» своего отца. Они возвращались с Холма и застряли в пробке. Сейчас он слушал очередной нудный выпуск новостей по радио, и диктор с восторгом повествовал, как снежный буран уже оставил без электричества половину Массачусетса и что он может по своим последствиям превзойти даже Великую снежную бурю 1978 года. Сэмми выключил его болтовню и принялся думать о том, что всего через несколько недель ему исполнится десять — двухзначная цифра, он официально станет мужчиной, а это круто — и что заикается он только тогда, когда нервничает. Так случалось почти всегда, стоило ему услышать, как родители скандалят насчет того, кто возьмет его под свою опеку на следующие выходные, но особенно тогда, когда он сталкивался с уродами вроде Джимми МакДональда.

Ну почему этот тормоз приперся сегодня на Холм? Сэмми всего лишь хотел испробовать свой новый сноуборд, и вот на тебе — в нескольких шагах от него нарисовался Джимми Мак со своими придурками дружками из района Мишн-Хилл. Все они, как на подбор, вырядились в кожаные куртки и джинсы, всячески демонстрируя свою крутизну, и держали в руках дешевые пластмассовые санки в ожидании своей очереди скатиться с горы. Вот только ждать этого пришлось бы очень долго. Снег повалил сильнее — еще не буран, но видимость становилась все хуже, а очередь желающих скатиться вниз все не уменьшалась.

Джимми заорал:

— Если эта очередь не начнет двигаться, то я за себя не отвечаю!

Дружки Джимми из гетто с готовностью захохотали, желая произвести на него благоприятное впечатление, и окружающие присоединились к ним, за исключением двух девчонок, стоявших перед Джимми Маком. В той, что повыше, Сэмми узнал девочку из их школы — ее звали Пола О'Мэлли. У ее папаши, Дикого Билла, здоровенного дядьки, были замечательные татуировки на ручищах. Сэмми видел его один раз, когда он приехал, чтобы забрать Полу из школы, — на мотоцикле «Харлей-Дэвидсон». Отец, способный на такой поступок, имел полное право считаться самым крутым папашей на свете.

— Ну все! — заявил Джимми Мак и начал расталкивать стоявшую впереди малышню.

Пора было уходить. Сэмми усвоил этот урок пару месяцев назад, когда случайно столкнулся с Джимми Маком в туалете. Что поделаешь, такое иногда случается со всеми, верно? Урод схватил Сэмми, сунул его головой в унитаз и несколько раз спустил воду, а кто-то из дружков Джимми Мака хлопал в ладоши, приговаривая: «Джимми, черт побери, у нас появился первоклассный утопленник, который не желает тонуть!» Они ушли, все еще смеясь, а Сэмми досчитал до ста и только потом приоткрыл дверь кабинки, надеясь, что остался один. Дюжина глаз уставилась на него, когда он принялся яростно мыть лицо и волосы мылом, а потом сушить их под вентилятором.

— Эй! — заорала Пола. — убери от меня свои лапы!

— Детская горка — с другой стороны, козявка. Вали отсюда!

— Сейчас наша очередь. Поехали, Сара.