— Нет. Я всего лишь практикую одно из упражнений на визуализацию, которым меня научили на курсах управления гневом.

— Вот как? И помогает?

— Да, — отозвался Майк. — Еще как.

Его офицер, надзиравший за условно-досрочно освобожденными лицами, страдал комплексом неполноценности маленького мужчины и относился к своей работе с фанатичной одержимостью. Вор, поджигатель, насильник, убийца, наркоман, торговец наркотиками или отец пропавшей без вести девочки, избивший главного подозреваемого в исчезновении его дочери, — в мире Энтони Тесты между ними не было никакой разницы. Он навесил на них один и тот же ярлык и относился к ним с одним и тем же нескрываемым презрением.

Теста взвалил свой кожаный портфель на подоконник и щелкнул замками. Они стояли в туалете бензозаправочной станции компании «Мобил», расположенной в двух шагах от спортивного комплекса «Бостон Гарден» (Майк наотрез отказывался называть его «Флит-центр»). Майк уже собирался выехать из города, когда зазвонил его мобильный телефон, и Теста приказал ему возвращаться.

Полисмен протянул ему стаканчик и сказал:

— Ты уже большой мальчик и сам все знаешь.

По условиям условного заключения Майк должен помочиться у него на глазах — только так можно было быть уверенным, что образец мочи действительно принадлежит ему. Майк расстегнул молнию и начал наполнять стаканчик, а Теста поднес к уху свой мобильный телефон и возобновил разговор, мерно вышагивая взад и вперед по комнате и время от времени поглядывая в зеркало, чтобы проверить, как лежат его обильно умащенные гелем волосы.

В портфеле Тесты лежал сегодняшний экземпляр «Глоуб». Заголовок передовицы кричал аршинными буквами: «МИНУЛО ПЯТЬ ЛЕТ, А ВОПРОСЫ ТАК И ОСТАЛИСЬ БЕЗ ОТВЕТА». Сама статья занимала почти всю первую страницу. Репортеры не воспользовались компьютерными изображениями того, как должна была выглядеть Сара сейчас, когда ей исполнилось одиннадцать. Рядом с улыбающимся личиком шестилетней Сары размещалась фотография Джоуны в зимнем пальто и тростью в руках. Фотографу удалось передать хрупкость фигуры Джоуны и могильную бледность его кожи.

Ты — везучий сукин сын, Салли.

Голос его адвоката, Джимми Душетта. Почти четыре года назад, холодным мартовским днем, Майк заканчивал ремонт кухни в Вайланде, когда зазвонил его телефон и секретарь Душетта сказала ему, чтобы он бросал все свои дела и немедленно мчался в контору. Меньше чем через час Майк уже входил в кабинет Душетта на шестом этаже, из окон которого открывался роскошный вид на реку Чарльз. Адвокат разговаривал по телефону. Душетту скоро должно было исполниться шестьдесят, и у него были белые и легкие, как пух, волосы, и продубленная солнцем кожа.

Преступник. Это слово неустанно крутилось у Майка в голове, днем и ночью. Не имело значения, что у Джоуны была куртка, как две капли воды похожая на ту, что описал мальчишка-свидетель, Сэмми Пинкертон. Не имело значения, что на следующее утро, в воскресенье, когда примерно в девять часов утра разразился ураган, собаки-ищейки пошли по следу Сары и привели полицию к старому, изрядно потрепанному непогодой викторианскому особняку, в котором прошло детство Фрэнсиса Джоуны — только тогда Джоуна звался Дэвидом Питерсом. Не имело значения, что Джоуну лишили сана и что он был прича-стен к исчезновению еще двух светловолосых девочек. Значение имели лишь улики.

Улики, или доказательства, как стало ясно Майку, были чем-то вроде святого Грааля. Белхэмские детективы призвали себе на помощь весь свой коллективный опыт и бригады экспертов-криминалистов. Они осмотрели и исследовали каждый дюйм дома Джоуны, его сарай для инструментов на заднем дворе и его фургончик и не смогли найти двух самых главных доказательств — следов ДНК и волокон. А >то означало, что Фрэнсис Джоуна может собрать прессконференцию и объявить себя невинной жертвой полицейского произвола, вплоть до того, что призвать общественность молиться за благополучное возвращение Сары Саливан домой. Джоуна, если ему придет такое в голову, мог встать на вершине Холма и наблюдать оттуда за тем, как катаются маленькие девочки. Джоуна был свободным человеком, а свободные люди имеют полное право поступать так, как им заблагорассудится.

Нужно время, чтобы собрать улики и выдвинуть обвинение, мистер Салливан… Вам нужно проявить терпение, мистер Салливан… Мы делаем все, что в наших силах, мистер Салливан…

Наверное, полицейские — неплохие ребята, но они ничего не понимали. Для них Сара была всего лишь очередным делом с номером в списке к слушанию и примечаниями. Но для него Сара была дочерью, и просить его проявить терпение, пока этот ублюдок, который прекрасно знает, что случилось на самом деле, продолжает жить как ни и чем не бывало… У Майка больше не было сил и дальше терпеть это.