— Засунь, — прошептала она.

Он поддразнил ее своим кончиком.

— СЕЙЧАС ЖЕ! — закричала Анника, и Мерсер вошел, она кончила с такой интенсивностью, что забыла, где находилась.

Но Мерсер только начинал. С каждым толчком он говорил ей низким, соблазнительным голосом, который уносил ее дальше и дальше.

— Я думал об этом, Анни. Все проклятый день, когда я был в мрачном аду этой проклятой шахты. Ты все, чего я хочу, милашка, ты же знаешь?

— Да, — она всхлипнула, потому что она ему верила, когда он говорил это.

— Я люблю тебя, Анника.

— Да, Мерсер, люби меня крепче, — сказала она, снова приближаясь к пику наслаждения, сжимая его и думая, что это было бы с кем-то другим. Она чувствовала, как будто ее тело вылеплено под него. Когда он вздрогнул и послал свое семя глубоко в неё, она впилась в его шею, укусив и сильно засосав, пока он полностью не наполнил её.

Мерсер засмеялся, держась за шею. — Что это было?

Анника довольно потянулась. — Может быть, я в действительности древнее существо, которое высасывает кровь из твоего тела.

Он приласкал ее грудь. – Ты еще что-нибудь пососешь?

— Может быть, если ты будешь хорошим.

Мерсер стал серьезным. — Я буду относиться к тебе хорошо, Анника. Настолько хорошо, как смогу.

Он оперся на локоть, все еще играя с ее грудью, она провела пальцами по его груди. Его тело было её бесконечным увлечением.

— Мерсер? Почему ты работаешь на шахте?

Его взгляд померк, и он отстранился. — Каждый мужчина должен зарабатывать себе на жизнь, Анника.

— Но ты сказал, что это ненадолго.

Мерсер голый подошел к столу и взял кусочек печенья. Он попытался отстраниться от поднятой серьезной темы. Его глаза блеснули, когда он посмотрел на нее на полу. – Так и будет, Анни. Будь уверена.

Анника вздохнула и одернула юбку на босые ноги. Ей было плохо от того, что он не договаривал. Возможно, есть вещи, которые он никогда не расскажет ей, и быть с Мерсером означало смириться с этим. Но, когда она вспомнила предостережение Джеймса о трудностях с вытягиванием головы Мерсера из петли, ей стало не по себе.

Она не знала, как долго она проспала там у камина. Мерсер накрыл ее вторым одеялом, и она проснулась раздраженная, потому что заснула в корсете. Действительно, она должна просто отказаться от проклятой вещи, на фиг манеры. Ее мать упала бы замертво, если бы узнала, но понимала, что Мерсер был бы не против. Она слегка усмехнулся при мысли о том, насколько сильно он бы не возражал.

Анника огляделась. Она оценила по отбрасываемому свету, что был ранний вечер. Мерсера нигде не было и в помине. Но когда она поднялась с пола и вздрогнула от ноющей боли в лодыжке, она услышала мужские голоса. Один из них был явно голосом Мерсера. Голос собеседника был более глубоким и казался смутно знакомым. Когда она открыла дверь и глянула на лица, четверо мужчин были застигнуты врасплох, и она поняла, почему.

— Каттер Дэйн, — сказала она, качая головой. Лидер дэйнсов улыбнулся ей. Она встречала его однажды и только на мгновение, двумя годами ранее на улицах Раздора.

— Я прошу прощения, мэм, — протянул он. — Я не уверен, как правильно к Вам обращаться.

Анника посмотрела на него. – Ничего страшного и, готова поспорить, Вы чертовски хорошо знаете, что можете называть меня Анника.

Мерсер, который стоял ближе всего к Каттеру Дэйну, бросил ей предупреждающий взгляд. — Иди внутрь, Анника.

Она скрестила руки на груди. – У вас ребята секреты? Возможно, это что-то связанное с шахтой?

Это было пальцем в небо, но она могла сказать от взгляда на лицо Мерсера, что она была права. Двое других мужчин, которые стояли рядом посмотрели на нее с подозрением. Но Каттер разразился громким смехом.

— Неуемная маленькая учительница, — сказал он, хлопнув себя по колену и посмотрев на нее искоса так, что она чувствовала себя неуютно. Затем он резко перестал смеяться и прищурился. — Что, если это произойдет, Анника? Вы ускачете в мгновение ока рассказывать Шерифу Долану об этом?

Она посмотрела ему в глаза, зная, что перед таким человеком, как Каттер Дэйн, невозможно не дрогнуть. — Нет, — просто сказала она и вернулась в дом, хлопнув дверью.

Прошло немного времени, и она услышала, как трое ускакали прочь. Мерсер медленно открыл дверь. Он, казалось, удивился, обнаружив, что она сидит за столом его и ждет. Она подтолкнула ему другой стул.

— Мы должны поговорить, моя дорогая?

Он неохотно сел. Его грудь была оголена, и у него был вид маленького мальчика. — Ты злишься.

— Конечно, — фыркнула она. — Я думала, что ты с этим всем покончил.

— Это ты так думала, — отрезал он. — Я никогда не говорил этого.

— Мерсер. — она почувствовала, как накатывают слезы, и возненавидела себя за слабость. — Я думала, что мы собирались быть вместе.