Так ли Чез встретил свою кончину? Мэддокс не знал, как и когда, но эти люди — Дженсен, Брайс, Алан и Чез — явно обнаружили давно потерянный тайник с контрабандным золотом из старой шахты Скорпиона. Детьми, они любили повторять слова «искатели, хранители», но все это было не так-то просто. Но то, что не найдут, никогда не хватятся. Если бы они обналичивали золотые самородки осторожно и тихо, ни один не догадался бы.

Тем не менее, что-то пошло не так в их маленькой системе, и это стоило человеку жизни. Мэддокс тяжело выдохнул и сжал кулаки. Он, к чертям, не собирается умирать следующим.

Мэддокс спокойно ощупал тьму вокруг себя, чтобы найти что-нибудь, что мог бы использовать в качестве оружия. После того, как он определил, что ощупывает пластмассовый совок, он в гневе отложил его. У него был проблеск надежды, когда он вспомнил про свой мобильный телефон. Но даже прежде, чем схватился за задний карман, где он обычно хранил его, он вспомнил, как оставил телефон в руках Мигеля.

Он мог слышать тихий гул голосов, с другой стороны стены. Мужских голосов. Действительно, у него было мало защиты против пистолета Дженсена. Но он был уверен, что, как только случится дерьмо, он быстренько спрячется и будет умолять сохранить ему жизнь.

«Открой свои глаза. Твой брат здесь».

Действительно, когда Мэддокс поднапрягся, то смог разобрать низкий и четкий голос Дженсена, смешивающийся с двумя гнусавыми.

— Мой брат, — сказал он сквозь стиснутые зубы. Пульсация в голове усилилась с очередным всплеском злости.

Этот мужчина там не был его братом. Его реальные братья были в сотне миль отсюда, в глубине пустыни Мохаве. Он сейчас должен быть с ними.

И Габи.

Его сердце больно сжалось при мысли о Габриэле. Что бы ей ни сказали, она не поверит. Даже сейчас они, должно быть, забрали его байк с передней автостоянки и спрятали его там, где никто не найдет. Она поверит, что он бросил ее.

С Mэда Маклеода хватит. Он подтянул ноги и со всей силы толкнул в стену. Его левая нога прошла прямо через гипсокартон и голоса с противоположной стороны стихли.

— Он очнулся, — сказал Дженсен со вздохом.

Мэддокс попытался встать, когда услышал приближающиеся шаги. Стук с другой стороны двери был вежливым, почти с издевкой.

— Мэд?

— Хэй, Джен, — отозвался Мэддокс, его сердце бешено колотилось. — Ты не против выпустить меня отсюда?

Он услышал шепот с другой стороны, а затем Дженсена, ясно говорившего кому-то "Отвали".

— Мэддокс, мой ствол направлен на дверь. Так и будет, пока мы все не выясним.

Мэддокс рассмеялся. — Таким образом, ты сможешь выстрелить в меня, и не нужно будет смотреть мне в глаза? Пошел на хуй, Дженсен. ПОШЕЛ ТЫ!

Дверь распахнулась, это стало неожиданностью. Мэд отступил назад, выругавшись, когда яркий свет хлынул из комнаты. От резкого перехода из абсолютной темноты к свету, он вероятно получил сотрясение, и Мэддокс почти ослеп.

Кто-то включил переключатель и лампочка осветила бесстрастное лицо Дженсена Маклеода. Ниже его мрачного лица было дуло пистолета. Дженсен направил пистолет прямо на Мэддокса, понятное дело. Мэддокс смог различить фигуры двух других мужчин, пока они ждали Дженсена.

— Мэддокс, — тихо спросил Дженсен. — Что, черт возьми, ты делаешь?

Мэддокс собирался блефовать, но одного взгляда на мрачное лицо Дженсена было достаточно, чтобы понять, что это бесполезно. Дженсен, казалось, ждал, что он ответит. Мэддокс решил, что все равно может это сделать пока еще мог.

— Так это такой ты на самом деле? Не стойкий блюститель закона или степенный семьянин. И конечно же, на хер, не достойный отец.

Дженсен на миг вздрогнул. — Следи за языком, мудак.

— Почему? Мы все знаем, что нет никакой чертовой разницы.

Брайс ответил за Дженсена. — Это верно, — согласился он. — Нет.

Мэддокс облизал пересохшие губы и попытался встать. — Итак, Чез стал жадным, возможно, захотел больше, и вы решили, что будет легче разделить все на троих, вместо четырех?

Дженсен нахмурился, по-видимому смутившись. Мэддокс решил, что под всем этим он все еще ребенок, который ненавидит врать своей матери о том, где он был.

— Это правда, Дженсен? – он нажал сильней. — Так?

Его брат улыбнулся. Это было ужасно. — А что с того, если бы это было правдой?

— Что с того? Думаешь что с того, что твой сын сказал бы, если бы он сейчас увидел тебя?

Улыбка исчезла. Дженсен чуть-чуть поднял пистолет.

Мэддокс покачнулся от головокружения и боли от сотрясения. Кто знал, что Сандерс, эта крыса, ударит его чем-то? Что бы это ни было, оно нанесло глубокий порез чуть выше правого виска. Он почувствовал, как кровь течет по одной стороне.

— Может быть, — распаляясь сказал Мэддокс, — ты его тоже запер. И Габи. Тогда смог бы остаться наедине со своим золотом. И эти лохи тоже.

— Не надо, — прорычал Дженсен, — ни слова о моем сыне. Я не обязан давать какие-либо чертовы ответы, – он поперхнулся. — Семья ни черта для тебя не значит. Я убил, чтобы защитить моего мальчика.

Чез угрожал малышу.