Подругу Элис зовут Мелани. Эта девчонка так суетится перед хозяйкой дома. Все это очень странно. Тихоня превратилась в самодовольную девушку. От той Элис, что была на фестивале, совершенно ничего не осталось. Возможно, она так себя ведет, потому что у нее проблемы в личной жизни. Статная, гордая, холодная Элис. Она распределила обязанности для всех и попросила меня спуститься вместе с ней в винный погреб за напитками. Я даже не удивилась тому, что у них имеется погреб для вина. Конечно, он есть. Легче предположить, чего у них нет.

Элис берёт меня под руку, и мы идем на кухню, где она открывает дверь. За ней — лестница, ведущая вниз. Я ухмыляюсь ей, но ничего не сказав, спускаюсь.

— С тобой кое-кто хочет поговорить, — слышу я её голос, а потом… дверь закрывается.

Сбивается дыхание, хотя мысли всё ещё запутаны. Я совершенно не понимаю, что делать. Дверь закрыта, внизу темно. Кто хочет поговорить со мной в погребе? Я достаю телефон и освещаю им лестницу. Надеюсь, у этих богачей крысы не водятся. Я стучу по двери, но ничего в ответ не слышу. Ни звуков, ни голосов. Что вообще происходит? Это что, шутка такая? Если так, то она удалась. Телефон не ловит, я не могу позвонить Джуди и попросить открыть дверь. Что мне делать?

— Элис! — кричу я, ногой ударяя по двери. — Открой! Слышишь? Открой!

— Тебя никто не слышит, — вдруг неожиданно в темноте произносит кто-то.

Резко обернувшись, я падаю на руки. Это не может быть правдой. Это ведь сон, да? Как здесь оказался Хантер? Это ведь его голос. Он здесь. Я зажмуриваю глаза. Это не правда. Это просто девчонки решили так подшутить надо мной.

Загорается свет, и я прикрываю глаза, уткнувшись в сгиб локтя. Вновь зажмуриваюсь. Распахнув глаза, медленно поднимаю голову вверх. Хантер, сложив руки на груди, стоит передо мной со злым выражением на лице. Нас разделяют лишь три ступеньки. Я не решаюсь пошевельнуться. Я боюсь. Мне очень страшно. Но ведь Джуди знает, что я здесь. Она будет искать меня. Все будет хорошо.

— Нам нужно поговорить, — охрипшим голосом говорит он.

— Мне не о чем с тобой говорить, — отвечаю ему я, поднимаясь на ноги.

— Ошибаешься! — злобно бросает парень, медленно двигаясь в мою сторону.

Встаю на колени, а потом резко вскакиваю и врезаюсь в дверь. Хантер ухмыляется, и этот смех выглядит не злым, а даже наоборот. Я широко раскрываю глаза, когда он протягивает мне руку. Что, черт возьми, здесь происходит? В чем подвох? Хантер не может сначала хотеть меня убить, а потом просто мило поболтать. Здесь однозначно что-то не так. Что если это один из его многочисленных планов? Кто-то придет и застанет нас вместе?

— Открой дверь! — цежу я сквозь зубы.

— Алекс, — начинает он, — в последний раз прошу. Давай просто поговорим.

— Ты не можешь так со мной поступать, — чуть ли не рыдая, говорю я.

— Спускайся.

— Не пойти ли тебе к дьяволу?

— Я только оттуда, — саркастично отмечает шатен.

— Почему ты оставил меня в лесу? — осмелившись, спрашиваю я.

— С чего ты взяла, что это был я?

— Кроме тебя, моей смерти никто не желает.

— Неправда, — мотает головой Хантер. — Я не смерти твоей хочу.

— Чего же тогда?

— Чтобы ты мучилась так же, как я.

— Я не заслужила этого. — Больше не скрываю слёз. — Ты был моим другом, Хантер.

— Вот именно, черт подери!! — орет он. — Я был твоим другом!

— Ты сам во всем виноват, — еле слышно произношу я, скатываясь вниз по двери.

— Что она тебе рассказала?

— Кто?

— Алекс, спустись вниз, — просит он, выдыхая. — Я не причиню тебе вреда.

— С недавних времен я не верю тебе, — говорю ему я, вставая и шагая по ступеням. Я должна показать ему, что я его не боюсь. — Ты стал чудовищем.

Теперь его смех походит на смех сумасшедшего.

Его хохот слышан отовсюду. Здесь так холодно, я невольно обнимаю себя руками. Поворачиваюсь к нему спиной.

— Ты всегда так делала, — шепчет Хантер угрожающе.

— Делала что?

— Поворачивалась ко мне спиной.

— Что, прости?

— Не прикидывайся дурочкой, — разводя руки в стороны, высказывает мне всё Хантер. — Ты поверила этой грязной шлюхе! Ты оклеветала меня!

Мои глаза лезут на лоб от удивления.

— Когда ты научишься признавать свои ошибки? — Становлюсь напротив него и скрещиваю руки на груди.

Его голубые глаза испепеляют меня огнём. Я вижу в них ярость, жестокость.

— Я не насиловал ее, — сглотнув, качает он головой.

— Ха-ха. Весело.

— Я любил ее! — кричит парень, подлетая ко мне и стискивая мои предплечья своими крепкими ладонями.