Я не собиралась верить Лие на слово, но Слоан поддалась на её уловку.

— С каких пор?

Майкл так и не отвёл взгляда от стены.

— Помните, как Лия прижала меня к стене в Вегасе?

Тогда я поняла, что Лия могла говорить правду.

— Вы были вместе со времен Вегаса, а мы не знали? — я попыталась усвоить эту мысль. — Вы живёте в доме с тремя профайлерами и снайпером из морской пехоты. Как…

— Хитрость, обман и прекрасное чувство равновесия, — ответил Майкл, прежде чем я успела закончить вопрос. Затем он взглянул на Лию. — Я думал, что ты не хотела, чтобы кто-нибудь знал.

— Наше предательство было тяжестью на моей душе, — безразлично произнесла Лия. Другими словами: она хотела отвлечь Дина от того, что творилось со мной, и даже лучше, если она сможет отвлечь Майкла от того, что привело его в подвал.

— Я не в настроении, чтобы меня отвлекали, — сообщил Майкл. Он знал Лию. Абсолютно. Он знал, что она делала, и сейчас какая-то его часть не хотела, чтобы его спасали от мрачных событий. Он снова обернулся к стене.

— Я тебя люблю, — мягко произнесла Лия. В её голосе мелькнула нотка напряжения, нотка ранимости. Ни суматохи, ни суеты. — Даже когда я не хочу этого, я всё равно тебя люблю.

Сам того не желая, Майкл обернулся к ней.

Ресницы Лии дрожали.

— Я люблю тебя, как утопающий любит воздух. Люблю, как океан любит песок. Я люблю тебя, как арахисовое масло любит желе, и хочу родить тебе детей.

Майкл фыркнул.

— Да ладно?

Лия ухмыльнулась.

— На секунду ты поверил.

Майкл изучал выражение её лица — то, что скрывалось за этой ухмылкой, за маской.

— Возможно.

Понять эмоции Лии всегда было сложно, ведь вне зависимости от того, что она чувствовала, она говорила те же слова с всё той же ухмылкой. Она сказала бы это, если бы влюблялась в него. Она сказала бы то же самое, если бы просто пыталась его поддразнить.

— Вопрос, — Майкл поднял указательный палец. — Я знаю, почему Лия выглядит в особенности довольной собой, а Кэсси — так, будто она профилирует. Могу предположить, почему Рэддинг выглядит так, будто он страдает запором, каждый раз, когда Лия меня касается. Но почему Слоан постоянно избегает моего взгляда и переносит вес на подушечки пальцев ног, словно она так сильно старается не говорить что-то вслух, что может взорваться?

Слоан, как только могла, постаралась не выглядеть подозрительно.

— Существует больше ста девяноста семи широко используемых сленговых выражений, обозначающих мужские половые органы! — выпалила она. А затем она ничего не смогла с собой поделать и продолжила. — А ещё Бриггс, Стерлинг и Джадд сейчас не обсуждают идею взяться за дело твоего отца.

На миг повисла тишина.

— Как бы больно мне не было это говорить, давайте ненадолго отложим обсуждение неприличного сленга, — Майкл перевёл взгляд от Слоан к нам с Дином и Лией. — И кто-нибудь уточнит, в чём заключается дело моего отца.

— Директор Стерлинг не вдавался в подробности, — Дин спокойно ответил на вопрос Майкла. Он явно был готов вмешаться, если Майкл захочет сделать что-нибудь глупое. — Он сказал только, что что-то случилось с дочерью делового партнера твоего отца.

Майкл моргнул.

— Селин? — на несколько секунд имя застыло на его губах. — Что с ней случилось? — видимо, взглянув на наши лица, Майкл понял, что мы не знаем ответа на этот вопрос, потому что в следующий миг он метнулся к двери подвала. Каждый мускул в его теле был напряжен.

Дин поймал его за руку.

— Подумай, Таунсенд.

— Я думаю, — парировал Майкл, шагая лицом к лицу с Дином. — А конкретнее, я думаю о том, что у тебя есть три секунды на то, чтобы убрать свою руку, а потом я заставлю тебя её убрать.

— Майкл, — я попыталась заставить его посмотреть на меня, но ничего не получилось.

— Один, — сказал Дину Майкл.

— Надеюсь, сейчас он скажет «два», — задумчиво сказала Слоан Лия. — Ничего так не подчеркивает зрелость мужчины, как неуместный гнев и счёт до трёх.

Это поубивало спесь Майкла настолько, что он действительно остановился.

— Селин Делакруа — единственный человек из моей жизни до программы, которому было на меня не плевать, и единственная, кто видел, каким человеком на самом деле является великий Тэтчер Таунсенд, — сказал он Дину. — Если у неё проблемы, я поеду. И если для этого мне придется разобраться с тобой, я так и сделаю.

— Мы все поедем, — прямо произнёс агент Бриггс, спускаясь по лестнице в подвал. Именно он завербовал Майкла в программу. Он прекрасно знал о том, каким человеком был Тэтчер Таунсенд.

Так зачем ему посылать к нему Майкла? Как Джадд мог на это согласиться? Тот факт, что с Бриггсом не было агента Стерлинг, заставил меня задуматься о том, что она могла с ними поспорить.