Спустился к себе, бабушка уже приготовила завтрак. Миша с Маратом уехали на работу. Загит и Володя тоже собиралась, скоро заканчиваются дарованные им начальством сутки отдыха, а им ещё в Орехово-Зуево добираться.

Договорились с бабулей и Трофимом, что поедем в деревню после обеда. Мне надо обратно ещё успеть вернуться, вечером у меня самолёт в Палангу. Быстренько позавтракал, проводил наших пожарных и поехал к без пятнадцати десять на Лубянку. Встретил меня опять лейтенант Соловьёв, проводил в зал, где люди потихоньку в масках собирались, и посадил меня изучать согласованный текст лекции. А ровно в десять начал свое выступление. Выступал строго по согласованному тексту, закончив следующим пассажем:

– Учитывая неблагоприятные погодные условия этого года, жизненно необходимо принять все меры, чтобы сохранить и без того скудный урожай. Не секрет, что условия хранения в наших овощехранилищах далеки от идеальных, и большой процент продукции овощеводства попросту сгнивает. Необходимо срочно принимать меры.

– До осени остался один месяц, – послышалось откуда-то с задних рядов. – Что можно успеть за это время?

– Например, можно продать населению и предприятиям по максимуму овощей до того, как они начнут портиться, – предложил я. – На каждом заводе есть сухие подвалы, где и картошка сохранится для заводской столовой и всё остальное. Сельское население и так хранит свой урожай дома в подполе, и всё у них прекрасно хранится чуть не до самой весны. У городского населения такой возможности нет, но на тех же предприятиях можно выделить угол в подвале для работников цехов, чтобы каждый мог, при желании, держать там свой мешок картошки для семьи, купленный по осени. Трудящиеся будут сами следить за своими собственными запасами. Уверяю вас, в таком случае потери сельхозпродукции у нас будут гораздо меньше.

Кроме этого, совсем несложно обучить население изготавливать небольшие хранилища на собственных балконах. При правильном утеплении, особенно в местах, где нет жестких морозов, овощи прекрасно пролежат несколько месяцев, а то и до весны.

– А нехватка хранилищ для зерна действительно настолько велика, как вы говорили? – вопрос был задан совсем молодо звучащим голосом. Я так понял, что какой-то молоденький офицер никак не может поверить, что ситуация в сельском хозяйстве настолько плоха, как я описал. Ну как же – в газетах и по телевидению ни о каких проблемах не говорят.

– Да, две главные беды – либо элеваторов недостаточно, либо они не годятся для хранения из-за того, что долго не ремонтировались. Естественно, никаких цифр нет, но не удивлюсь, если до трети урожая зерновых мы теряем именно из-за этой проблемы. Отсюда главная задача сейчас – вовсе не выращивать больше зерна. Главная задача сейчас – сохранить все, что выращено.

Тут же рассказал и про собственный случай в колхозе под Святославлем – когда я порекомендовал председателю вызвать журналиста, чтобы осветить бедственную ситуацию с хранилищем. И как он боялся, но ради народного добра все же решился.

– Но, разумеется, это единичный случай, – резюмировал я, – большинство председателей не решатся вот так рискнуть, к сожалению. Махнут просто рукой – собрали урожай, отчитались, что все хорошо – а что половина сгниет, ну и черт с ней. Зачем рисковать прогневить начальство?

Вспомнил, пока рассказывал, про реальную ситуацию с Александром Лукашенко, когда тот был председателем колхоза в советские времена. После хорошего урожая тот никак не мог смириться с тем, что он сгниет из-за нехватки хранилищ. Высыпал зерно на взлетную полосу аэродрома и вызвал журналистов. Был скандал, но на своем месте он уцелел. Но это будет в восьмидесятых, сейчас батька чуть старше меня и учится где-то у себя в Белоруссии в университете…

Было еще вопросов пять задано, но в целом эта лекция у меня оставила тягостное впечатление. Сидят офицеры КГБ, в отличие от того желторотика, задавшего второй вопрос, ситуацией в сельском хозяйстве владеют, понимают, что то, что я говорю, правильно. Но вряд ли хоть на один процент что-то изменится в сельском хозяйстве… Не их сфера ответственности, на селе партия заправляет. Вот сейчас она наладит каналы сбыта нефти, и начнет зерно, которое гниет после сбора урожая в своей стране, закупать у США и Канады за валюту. И хоть ты убейся об стену – плевать они хотели на то, с чем я сейчас выступал…

Этим же шпионов подавай. Но я как вспомнил про лидеров американской компартии, так сразу и намекнул. А у единственного шпиона в СССР, про которого я еще знал, я никак не мог фамилию вспомнить. И даже то, служил он в КГБ или в ГРУ. Помню, что фамилия на «П», вот и все. Да и как сообщить о нем, даже если фамилию вспомню? Анонимку, что ли, слать? Поверят ли ей? Вряд ли…

Домой вернулся через гараж, пригнал машину к дому. Сторож в гаражах велел мне подойти к председателю. Да заплачу я за дорогу, заплачу! Добравшись до дома, набрал сразу председателя.