– Спрячься у меня, – велел я ей, пропуская вниз. – Стоп, ромалы! Вы чего тут устроили?

То, что это цыгане, не вызывало никаких сомнений. Тем более, позади всех заметил Лининого Мишу-цыгана.

– Отойди, пацан, это не твоё дело, – воскликнул незнакомец лет сорока и навис надо мной, стоя на ступеньку выше. Он и так немаленького роста и крупного телосложения, загородил собой всю лестницу.

– Ну, здрасте, три мужика на одну женщину и не моё дело? А ничего, что это моя соседка?

– А ничего, что это моя жена? – подал, наконец, голос Миша, пытаясь выглянуть из-за спины сородича.

– А одному с женой слабо справиться? – ухмыляясь, скрестил руки на груди Гриша.

Глава 4

***

Смоленская область. Колхоз «Ленинский путь».

Проводив мужчин до автобуса, Земфира возвращалась к своему дому, громко объясняя каждому встречному, что вот, мол, поехали за беглянкой.

Она прекрасно понимала, что Лина по-доброму не вернётся. Она как белая ворона в их колхозе, слишком образованная, слишком интеллигентная. Ей кажется, что и в самом деле, нечего ей тут делать. Ну так придется возвращаться по-злому.

Спустить такую выходку Лины, ничего не предприняв, нельзя, репутация у Миши и так пострадала. Съездят мужики в Москву, привезут ее домой, а тут уж она за нее возьмется. В колхозе она работать не хочет… ну так кто хочет? Земфира, что ли, хочет? Еще не так и давно табором кочевали, каждый месяц – новое место, сердце пело. Мишка, вон, и тот эти времена помнит, что уж про нее говорить.

Земфира уж так радовалась, что Лина в её сына влюбилась, что Миша в Москве окажется, из колхоза вырвется. Рано радовалась… Жаль, конечно, что ничего у них не вышло. Сватья упёрлась, не захотела Мишу прописать, даже, временно. Да что сватья? Сестра родная, и та не прописала!

Но надо жить дальше…

Земфира подошла к своему дому и обратила внимание на почтовый ящик, набитый газетами. С этой нервотрёпкой про всё на свете забыла! – подумала она, вынимая прессу.

Вдруг из газет выпало письмо. Из Москвы. От сестры Иды.

Почуяв неладное, Земфира на ватных ногах прошла в дом и вскрыла дрожащими руками конверт. Сестра писала, что уговорила мужа. Яков разрешил временно прописать у них Мишу, но без проживания. Сестра писала, что надеется, что Лине и её матери хватит года, чтобы убедиться, что Миша хороший человек…

У Земфиры похолодело всё внутри. Она специально переговорила с парнями, которых с Мишей отправила, чтобы с Линой не церемонились. Боялась, что он сам слишком ее любит, чтобы жёстко вернуть в деревню. Не будет ли в Москве скандала, который заставит сестру передумать с этим предложением? Она давно уже оседлая, может и не понять…

Неужто она сама своему сыну дорогу в Москву перекрыла своим опрометчивым решением??? Если так, то никогда себе не простит…

***

Мишку-цыгана аж перекосило, но он не нашёлся, что ему ответить или хотел дотянуться, сначала, до обидчика.

– Отойди, пацан, – неожиданно толкнул меня старший из цыган в грудь. Вернее, попытался, не зря же я раскачивал свое тело все это время, и вспоминал на занятиях Марата то, что в свое время изучил во время службы в погранвойсках. Рука перехвачена, попадает в захват, вот только довести прием до конца невозможно на такой тесной лестничной площадке… Да еще и второй цыган кинулся на меня, вызволять своего товарища из захвата. Целился кулаком мне в лицо, да не успел. Гриша толкнул огромного цыгана, полусогнувшегося с зафиксированной мной рукой, на него, и оба сели на ступеньки. Не очень жестко, но все равно должно быть неприятно. Руку мне, конечно, пришлось выпустить, иначе я бы тоже на них сверху завалился.

Тут же снизу завизжала Лина.

Вот… женщина! Сказал же, спрятаться в квартире!

– Что тут происходит? – услышали мы снизу строгий голос Ивана.

– Наших бьют! – сквозь слёзы закричала Лина и Иван, естественно, побежал наверх.

Наши это кто? Мы? Или цыгане? – промелькнула у меня шальная мысль.

Огромный цыган подскочил, как на пружине, и снова попытался меня ударить. Физической силы у него, как у медведя, но скорость – совсем никакая. Я снова легко уклонился, и пробил левой в печень. Мне этот удар еще в армии очень хорошо поставили, а как массу тела подкачал, он, наконец, получаться стал снова хорошо.

Но выяснить, насколько хорошо я ударил, не получилось. Гриша тоже подскочил, и врезал ему кулаком в челюсть. Так что фиг его знает, какой удар сработал, но он снова на ступеньки осел. И в этот раз так скрючился, что стало ясно, сразу снова не подскочит…

В голове всплыли многочисленные фильмы про восточные единоборства, когда особо лютого и сильного плохиша хорошие корейцы или китайцы вдвоем или втроем вырубают. Никогда не думал, что буду чем-то таким же заниматься, но вот пришлось же…