Я вздохнул. Понял, что Фирдаус очень сильно плавает по сфере услуг. И самую блестящую мою идею в этой сфере полностью не оценит. Ну да, сейчас многие недооценивают сферу услуг. Это в двадцать первом веке ни у кого уже нет сомнений, что там делаются сумасшедшие деньги. Сейчас, в начале 1970-х, многим как-то привычнее заниматься чем-то, что можно в руках подержать. Вот и Фирдаус – чемоданы на колесиках – сразу же возбудился. А туризм или пейнтбол – вроде и нравится идея, а побаивается. Одна надежда, что отцу изложит, и тот иначе решит.

– Ну, давай, вернёмся к товарам, – согласился я. – С чего начнём? Давай, ты мне будешь называть какие-нибудь товары, а я буду думать, как их можно доработать так, чтобы ни у кого ещё этого не было в продаже.

Мы обсуждали с ним всю дорогу разные варианты, у нас возникла масса идей, но все они требовали серьёзных знаний и финансирования. Ясен перец, ноутбуки я тоже назвал… Но в реальности понимал, что сейчас их нам не потянуть…

– А вообще, если у вас есть лишние деньги, – взглянул я на Фирдауса, – то напомню про то, что раньше уже обсуждали. Вышла новая детская игрушка по мотивам известного фильма или мультфильма – тут же пару десятков экземпляров купить и прямо в упаковке на хранение складывать. Новая пластинка известной группы – можно и сотню отложить. В долгосрочной перспективе рост стоимости будет до двадцати процентов в год! И это абсолютно реальный доход выйдет, который ты сможешь гарантировано получить. А начнешь дорогостоящее производство – далеко не факт, что столько удастся выжать…

Фирдаус хмыкнул, покивал, а потом снова затянул песнь про товары.

Еще немного пообсуждали. А потом я внес свое предложение:

– Знаешь, в идеале было бы, если бы твой отец приехал в СССР на несколько дней, и мы с ним втроем все бы обсудили. Он у тебя любит путешествовать?

***

Москва. Сауна в спортивно-оздоровительном комплексе одного из промышленных предприятий Пролетарского района.

После изнуряющей жары мужчины с удовольствием набились в бассейн с холодной водой и решили проводить совещание прямо в нём.

– Ну, что? С чем мне идти на Старую площадь во вторник? – спросил Бортко собравшихся.

– Я с Ивлевым встречался, – взял слово Сатчан, видя, что остальные не спешат высказываться. – Он советует давить на то, что борьба за высокую рентабельность предприятий ведётся непрерывно и требует постоянной работы. И именно этим мы и займемся. Именно это мы умеем.

– Какой молодец! – обрадовался Бортко. – Ещё что он говорил?

– Что надо вкладываться в предприятия, менять оборудование, пока есть возможность выбить фонды, откорректировать план постепенно, пользуясь своим ресурсом, так, чтобы там не было убыточных позиций. Чтобы нашу продукцию всю рвали с колес. Как то, что мы пустим в продажу официально, так и то, что по своим каналам будем сбывать. Что ещё? – напряг память расслабившийся уже Сатчан. – Советует социально ориентировать работу с людскими ресурсами, делать хороший ремонт в цехах, и все такое… чистота, яркое освещение, красивая форма у рабочих, комнаты отдыха с диванами, пальмами, расслабляющей музыкой, канарейками и рыбками в аквариуме, столовые с тюлями и фаянсовой посудой, а не металлическими мисками, медобслуживание ведомственное и для рабочих, и для членов их семей. Различные поездки-экскурсии за счёт предприятия для передовиков, свой профилакторий на берегу Черного моря.

Ивлев считает, что чем выше культура труда, тем будет бережнее у трудового коллектива отношение к производственному имуществу, оборудованию, сырью и материалам. Как он сказал? Надо сломать у людей установку «Всё вокруг народное, всё вокруг ничьё» и заменить её установкой «Всё вокруг народное, всё вокруг моё».

Мужчины снисходительно рассмеялись в ответ.

– Ну, что-то в этом, наверное, есть, – с сомнением проговорил Ригалёв. – Хотя, вопрос, конечно, спорный. Сколько ты алкаша в красивую форму не одевай, он от этого не протрезвеет.

– Вот, кстати! – вспомнил Сатчан. – На этот счёт Ивлев сказал, что нужно создать такие условия труда, чтобы у нас за воротами очередь из желающих устроиться стояла.

– Ну, в таком случае, алкашей на предприятии, конечно, можно будет заменить на нормальных работников, – кивнул Войнов. – Может, твой Ивлев и прав.

– Наш Ивлев, – поправил его довольный Бортко. – Наш. Не зря его в Верховный Совет взяли. Везучий он. Как он появился в нашей команде, так нам и поперло…

Сатчан кивнул, но ощутил недовольство. Это же он Пашку привел… А теперь он «наш».

***

Воздух очистился, видимость улучшилась. Единственное, двигались мы на запад, к вечеру солнце стало спускаться к горизонту и нещадно светило прямо в глаза. А в целом, дорога в отпуск на море переносится гораздо легче, чем дорога обратно.

Уставшие, но счастливые, что добрались, мы приехали к нашим часам к одиннадцати вечера. Думали, все спать уже будут, а нас ждали, встречали. Неожиданно и приятно. Оказывается, Галия с Родькой ходили звонить сегодня в Москву специально, чтобы мои планы узнать. Миша доложил им, что Гриша с Мартином в деревне ведут битву с засухой за урожай, а мы с Фирдаусом выехали с утра в Палангу на машине.