— Гамак — твоя работа? — решила зайти Агафья с другой стороны.

— Моя, — тяжело вздохнула девица и даже поникла, опустив голову. — Я — мастерица на все руки… была, да только кровь с молоком уродилась! Меня в постельные девки и прибрали! А там нравится, не нравится — в постель, моя красавица! Думала, вот оно — счастье, благородный взял под крыло, а вышло вон что! Бесплатный сыр в…шеловке оказался!

Агафья не расслышала всю фразу, но общий смысл был понятен.

— Красивый гамак! Удобный! И подушки — загляденье! — похвалила она искренне, вспоминая чувство благодарности, испытанное ранее.

— Правда? Не врёшь? — с надеждой вскинула голову мастерица. — Знаешь, как сложно мужскими руками такое сделать? А сколько сил копила, чтобы управление перехватить? Эх! Одни мужики кругом, и не поплакаться! Не поймут ведь!

— А ты поплачь! Поплачь! А я рядом побуду! — Агафья доковыляла, наконец, до несчастной и заметила, что цепочка у той снова истончилась.

— Я пробовала плакать, высмеяли! Сказали, раз не мучили перед смертью, вот и не ной! Повезло, считай! — всхлипывала девушка. — А они… Им всё равно! Что я тут не четверть века и даже не пол, а уж на вторую сотню пошла! А кругом одни мужики! Как остальные ушли, я не знаю! Я все глаза выплакала. Не помогло. Тогда и стала им приказывать! Так хоть иногда выходило отстоять себе крошки времени! Представляешь? Даже гада этого простила, по-настоящему! Лишь бы отпустило! Не отпустило!

Плакалась девица сумбурно, понять что-либо толковое не представлялось возможным. Ну, любовница, ну, мастерица, а померла от чего непонятно. Но как она столько лет на перерождение не смогла уйти, если все души должны были подселиться во время войны родов? Или Агафья что-то неправильно понимала?

— Прости меня! — начала успокаиваться страдалица, всё реже всхлипывая. — Совсем я одичала среди мужиков! Мне ли жаловаться со своей привязкой, если у тебя самой, вон, сколько якорей. Захочешь, не уйдёшь!

Стоило ей замолчать, как в тумане послышался отчетливый звон лопнувшего звена цепи. Бедная девица, не веря своему счастью, возносилась к Реке времени. Но вглядываясь в силуэт вампирши, она вдруг из последних сил рванулась вниз:

— Не дай ему играть в куклы! После всего день есть! — донёсся до Агафьи угасающий шёпот.

Девица исчезла, вспыхнув новой искоркой на небосводе, а Тень попыталась запомнить её слова.

Что ж оставался всего одна душа… Отпустить её, и можно пытать шамана про способности Эквадо.

— Не отпускай меня! — прохрипел уставший надломленный голос. — Если меня изгонишь, он займёт моё тело!

Глава 5

— Не отпускай меня! — прохрипел уставший надломленный голос. — Если меня изгонишь, он окончательно займёт моё тело!

— Это что-то новенькое! Обычно все в посмертие хотят, а ты у нас — мазохист? — Агафья силилась рассмотреть цепи, удерживающие душу, но не находила их.

Силуэт отрицательно качнул головой.

— Я надеюсь когда-то вернуть себе свою жизнь!

«То есть парень четверть века удерживает себя от отправки в посмертие силой духа, не желая уступать собственное тело? Вот это заявка на успех!» — подумала Агафья, но вслух сказала совершенное иное:

— А кто тогда там со мной говорил?

Где это самое «там» находится уточнять не пришлось.

— Кардо Тортугас, наследник Эквадо.

Понятней Агафье от этого не стало.

— Давай по порядку, рассказывай всё, что знаешь и помнишь, даже бесполезную, на первый взгляд, информацию. Или ты тоже под клятвой о неразглашении?

Силуэт невесело хмыкнул.

— Нет, я не должен был выжить, поэтому и клятвы с меня не потребовали. Я свободен в своих высказываниях.

— Тогда слушаю!

Двадцать пять лет назад

Родовое гнездо Тортугасов, Рока Бланка

Вдоль дороги, ведущей в Рока Бланка, стояли каменные столбы. Издали казалось, что к их вершинам были прибиты огромные щиты. И лишь воины из рода Леон-Марино знали, что каждый щит — это панцирь огромной черепахи, принадлежащей воину или члену рода Тортугасов. Дорога вилась серпантином среди гор, подсвеченная разноцветными макрами. Синие, зелёные, красные, медные, золотистые, охровые… Большие и маленькие. Разного уровня. Непосвящённые могли бы воспринять макры за светильники, но это было не так. Под каждым панцирем мерцало вместилище души. Тюрьма.

День, когда Леон-Марино узнали страшный секрет рода Тортугасов, стал последним для властителей Галапагосов. Морские львы приняли беспрецедентное решение, уничтожить род проклятых Пленителей их же оружием, а затем уничтожить всех причастных к этой зачистке, дабы знание исчезло навеки.