– Что ж… – Эш с сожалением вновь окинул взглядом пену, которая еще держала оборону, и, поднявшись, забрал у меня грязную тарелку. – Увидимся завтра, Тесса.

– Угу, – согласилась я.

Дверь за ним мягко закрылась, и я откинула голову на бортик ванны. Я убегала из одной ловушки и попала в новую. Но муж, по крайней мере, накормил меня супом. Помывшись, я выбралась из ванны, прислушиваясь к малейшим шорохам, закуталась в длинное полотенце, найденное в шкафу, и осторожно заглянула в спальню. Эштон ушел, и кровать была полностью в моем распоряжении. Большая, мягкая, и главное – не трясется!

Сил на то, чтобы искать сорочку, уже не осталось, так что я сбросила полотенце на пол и быстро юркнула под одеяло. Уже проваливаясь в сон, улыбнулась. Объяснение произошедшему от моего мужа было даже милым. Внезапное притяжение, вспыхнувшая страсть – это куда привлекательнее ритуала Фирстов. Страшное осталось позади, прошло рядом, задев меня самым краем. Как если бы холодное щупальце коснулось ноги перед тем, как спрут ушел назад в глубину.

Быть может, однажды я и сама поверю в версию Эштона, а тот подслушанный разговор сотрется из моей памяти.

***

Влажные волосы стекали по ее спине жидким золотом, хрупкие плечи кутало облако пены, пугливый румянец окрасил щеки, и Эштон жалел, что не наделен художественными талантами – вот бы нарисовать, какой он увидел свою жену, войдя в ванную.

И это волшебное видение принадлежало ему. Целиком и полностью. Он может зайти в ее спальню в любой момент даже без стука и сделать с ней все, что вздумается.

Теоретически.

Потому что если дама станет сопротивляться или, не приведи боги, плакать, то ну его, такое счастье. Нет, надо все так провернуть, чтобы Тесса не отталкивала его. Вряд ли это будет сложным: она ведь первая его поцеловала. Он ей нравится, ее к нему влечет, и надо лишь дать ей понять, что теперь не стоит сдерживать порывы. Напротив!

Ворочаясь в пустой кровати, Эш едва сумел заснуть, а с утра побежал в оранжерею и придирчиво выбрал самую красивую розу – белую, лишь слегка тронутую розовинкой по краю полураспущенных лепестков.

– Мальчик мой! – воскликнула Эдрена, выходя ему навстречу.

– Вы рано встали, – заметил он.

Мачеха выглядела так, как будто не спала уже пару часов: рыжие волосы уложены в прическу, роскошное платье подчеркивает статную фигуру. Хотя она могла бы прикрыться и не совать свои прелести ему под нос с самого утра.

– Мне не спалось. Я так волнуюсь за тебя, Эш! Говорят, ночью прибыла твоя невеста?

– Жена, – исправил он ее. – Я познакомлю вас с Тессой за обедом.

– Отчего не за завтраком? – поинтересовалась Эдрена.

Потому что на утро у него другие планы, и мачеха в них точно не входит.

– Мне не терпится увидеть эту девушку, – произнесла она и неодобрительно добавила: – Вот нахалка! Так подло подставить мужчину! И какая развязность!

– Все было не так, – возразил Эш.

– Но слуги…

– Если хотите узнать что-то обо мне или моей жене, не надо слушать сплетни и досужую болтовню, – резко ответил Эштон. – Лучше спросите у меня лично.

– Тогда я и правда хотела бы узнать… – начала Эдрена, положив ладонь ему на локоть и ненавязчиво подталкивая к парковой дорожке.

– А лучше не спрашивайте и занимайтесь своими делами, – перебил он ее, высвобождая руку. – Доброго дня, Эдрена.

Он быстро прошел мимо мачехи и взбежал по лестнице вверх, направляясь прямиком в спальню жены. В конце концов, брачное утро ничем не хуже брачной ночи. А лучше устроить брачный марш-бросок. Раз уж его окольцевали, то он выжмет из ситуации максимум.

Джонси прав: однажды все равно пришлось бы жениться. Все случилось быстро и резко – как вырвать молочный зуб. Неприятно, но так было нужно. Теперь он консумирует брак со всей тщательностью, а после, когда королева подобреет, явит пред ее очи беременную жену. Потом привезет Тессу назад в замок и будет наведываться раз в год, чтобы заделать нового ребенка.

Возможно, с ее присутствием Буревест станет приятней.

Он задержался у спальни, а потом решил войти, как и мечталось, без стука. Дверь тихонько приоткрылась, и Эш шагнул внутрь.

В принципе, он может заезжать и чаще… Допустим, три раза в год или даже все пять…

Тесса спала на животе, спрятав левую руку под подушку. Одеяло сползло, обнажая голую спину до самых ямочек над ягодицами, и нежная кожа в утреннем свете казалась жемчужной. Эш, крадучись, подошел ближе. Ее розовые губки были приоткрыты, от ресниц на щеки падала тень. На пальце правой руки сверкало колечко, которое он надел ей в часовне. Может, это какая-то магия, но Эш почти забыл как дышать. Он осторожно положил розу на подушку, на которой мог бы сам спать этой ночью, и так же тихо вышел. Прикрыв дверь, прислонился к ней спиной и выдохнул, чувствуя себя вором, укравшим мечту.