– Мы не должны были этого допустить, – сухо отвечает мирс Валери (я даже про себя не могу назвать ее бабушкой). – Дариус слишком беспечен и никогда не оглядывается назад. Если бы я озаботилась твоей судьбой…

– Все в прошлом, – сухо отвечаю я. Не самая приятная тема. Хотя я уже пережила эту ситуацию, ковыряться в ней все равно неожиданно больно.

– Нет. Ты должна узнать. – Мирс Валери непреклонна. – Когда Дариус и Лирая поженились, Лирая носила под сердцем ребенка. Мой сын догадывался, что ребенок может быть не от него. Там была своя история, и не мне их судить, но когда в три года у Яна появился некромантский дар, мой сын… – Она болтает ложкой в чашке с чаем, но потом словно осекается и убирает руки, сложив их на скатерти. – Дариус сильно расстроился и ушел от Лираи. Потом вернулся, а позже мы узнали, что любовница Дариуса родила девочку. К твоей матери ездила я, ездил он, путем долгих переговоров было решено, что будет лучше, если тебя воспитает мать. Она очень просила не лезть в вашу жизнь. Она была замужем.

– И ее муж не знал…

– Твоя мать долго не могла забеременеть от своего мужа, а с Дариусом все вышло мгновенно. Он хотел забыть о тех отношениях. И она хотела забыть.

– И все забыли. – Я грустно киваю.

– Да. Ладно – Дариус! Я должна была следить за судьбой своей внучки, но была слишком занята спасением чужих жизней, чтобы поинтересоваться, все ли в порядке в твоей. Нас извиняет только то, что мы были уверены: ты растешь в полной и любящей семье с неплохим достатком. Правда открылась лишь тогда, когда Яриша потеряла дар. Я в это время была на Алуанских островах, поэтому твой приезд прошел мимо меня, а потом полностью посвятила себя Дару, снова поставив интересы чужого человека выше интересов семьи. Это обратная сторона дара лекаря. Наверное, я кажусь тебе ужасной?

– Нет. Я хочу быть похожей на вас, – вырывается у меня. Я слишком впечатлена исходящей от нее силой, а история семьи… Я давно смирилась с годами, проведенными в приюте. Смысл думать о том, что было бы, если бы… Я фаталист. Возможно, попади я в эту среду раньше, это я, а не Яриша погрязла бы в пороках и потеряла магию. Судьба иногда оберегает нас плохим от худшего.

Примерно это я и объясняю бабушке. Сумбурно и избегая острых углов. И вижу на ее губах понимающую улыбку.

– Я знала, что мы найдем общий язык. Поняла, когда увидела тебя возле кровати Дара. Ты сильная. И я рада, что согласилась на встречу. Мне бы хотелось узнать о тебе больше. В том числе о том, какой ты видишь свою жизнь после принятия магии?

– Хочу учиться контролировать именно свой дар, – признаюсь я. – Я ведь лекарь. Считаю, что неправильно не развивать дарованную мне свыше магию. Моя обязанность – помогать людям, но мне выбора не дали. Лирая считает, что лéкарство слишком серьезно и тяжело, для нее лучший путь – самый легкий. Но я не согласна. Не думайте, Лирая очень хорошо ко мне относится, особенно если учесть, что я живое напоминание об измене ее мужа, но…

– Мне нравится ход твоих мыслей, – говорит мирс Валери. – Однако… Не думала, что когда-нибудь скажу это, но в данном вопросе я согласна с Лираей. Горскейрский колледж магии дает отличную базу как и по общеобразовательному, так и по магическому блоку. То, чего тебе не хватает. Я знаю, как учат жриц. У вас отличное образование, но, как правило, бесполезное в мирý. Колледж позволит тебе залатать дыры в знаниях и освоиться с магией. Речь идет хотя бы о первой ступени. А потом, если ты не изменишь решение, я всецело поддержу тебя с выбором профессии. Поверь, ни Дариус, ни Лирая не пойдут против.

Мы сидим с бабушкой еще около часа, а потом понимаем, что обе опаздываем. Причем в одно и то же место. Я на занятие к мирс Амелии, а она – к Дару. Поэтому продолжаем разговор уже в магмобиле. И это замечательно. С ней я чувствую настоящее единение душ. Даже робость постепенно отступает, остается лишь почтительность.

– А он… Дар… когда-нибудь очнется? – спрашиваю я, ругая себя за то, что влезаю в чужое горе. Но мне небезразличен Кит, и я переживаю за его близнеца, хотя практически его не знаю. Вряд ли несколько минут у кровати можно считать знакомством.

– Кто знает? – вздыхает мирс Валери. – Он живет за счет магии. Организм понимает, что восстановление будет долгим, болезненным и неполным. И решает, нужно ли ему это. Оставаться в состоянии между жизнью и смертью проще.

– Но ведь Дар без сознания… Как он может принимать какие-либо решения?

– Тем не менее пока сознание Дара спит, его организм определяет, хочет ли жить с ограниченными возможностями. Кит на правильном пути. Он пытается отыскать сознание своего близнеца. Если у него получится (а шансы невелики, ведь он не менталист), возможно, мы сдвинемся с мертвой точки.

– Кит говорит, что вроде бы за что-то зацепился.

– Может быть, а может, он принимает желаемое за действительное, – довольно жестко отвечает мирс Валери. – Дару повезло с родней. У них есть деньги, силы и возможности бороться.

– А если бы не было? – с замиранием сердца спрашиваю я.