– Если бы я закончил обучение, непременно бы спросил, – огрызается Ян. – А теперь можно мы все же пойдем? Или вы хотите взять на себя ответственность за срыв наследницы уважаемой фамилии как раз перед церемонией принятия магии?!

После этого эмоционального выкрика нас все же отпускают. А я наконец понимаю, насколько серьезна моя ситуация. Происходит то, чего так опасалась мирс Амелия.

Стараюсь держаться изо всех сил. Дышу глубже, отгоняю мысли о Рюке, вспоминаю, как в жреческом приюте нас учили отключаться от мирского, и это помогает. Дыхание выравнивается, и жжение стихает. Не проходит совсем, но сейчас мне, по крайней мере, не хочется кричать.

– Вот так, Агния, – говорит Ян, помогая усесться в магмобиль. – Ты молодец. Потерпи еще немного, сейчас все будет хорошо. Нужно только добраться до мирс Амелии. Уверен, она знает, как тебе помочь!

Мы мчимся на какой-то невероятной скорости, и когда Ян без стука врывается в дом мирс Амелии со мной на руках, дворецкий почтительно отступает в сторону. Появившийся на ступенях Кит, заметив меня, бледнеет и кидается к залу для занятий с криком: «Бабушка!»

Мирс Амелию никто не беспокоит просто так, и к моей ситуации относятся серьезно. Я благодарна за это. Меня бьет крупная дрожь, я чувствую, что пылающие запястья перестали причинять боль не потому, что я смогла справиться с процессом. Просто я пылаю изнутри, но пока не взрываюсь, а значит, есть шанс остановить процесс или минимизировать разрушительное действие, которое может повлечь неконтролируемый выбор магии. Я всецело доверяю Яну и мирс Амелии.

Меня немного отпускает напряжение. Я еще не в безопасности, но уже в руках тех, кто может оказать помощь. Сознание все же медленно ускользает, но на сей раз я не цепляюсь за него. В беспамятстве сейчас намного лучше.

Открываю глаза и бездумно смотрю на белый потолок. Светло, значит, я спала достаточно долго. Целую ночь.

Тихо так, что звенит в ушах. И состояние непонятное. Слабость такая, что тяжело даже моргать, пустота в голове… А еще ломит все мышцы и бьет мелкая дрожь, как при поднимающейся температуре.

Не могу сообразить, что со мной. Именно так ощущается выгорание? Или Ян все же успел вовремя и мирс Амелия остановила запущенный процесс?

Надо бы поднять руку, чтобы рассмотреть браслеты, но я не могу. Не физически. Эмоционально не получается заставить себя совершить это элементарное действие. Поэтому просто лежу, гадая, где я. Эта комната похожа на больничную палату. Белый потолок, именно он перед глазами, а еще окно, занавешенное тяжелыми портьерами бледно-бежевого цвета. Я все еще у мирс Амелии? Такой вариант кажется вполне вероятным. Но почему меня не отправили домой?

Возможно, стоит кого-нибудь позвать и прояснить интересующие меня моменты, но я не нахожу сил и снова засыпаю, проваливаясь в тревожное беспамятство, где смешались переживания о смерти Рюка, тревога за собственную магию и стремление разобраться в том, что произошло. Этот сон сложно назвать отдыхом. Я нахожусь в подвешенном состоянии между реальностью и беспамятством, которое затягивает все сильнее. Но у него есть один неоспоримый плюс: когда я там, меня ничто не тревожит.

Второй раз открываю глаза из-за ощущения чьего-то присутствия.

– Агния, – говорит мирс Амелия. – Проснулась? Хорошо. А то я собралась тебя будить. Там Лирая приехала. Надо собираться домой.

Сжимаюсь, потому что, кажется, я подвела мачеху. Сорвалась, когда должна была держать себя в руках. Не справилась с возложенной на меня ответственностью.

– Не переживай. – Мирс Амелия словно читает мои мысли. Похоже, они все у меня на лице. – Ты большая молодец. Ты и Ян, который не стал медлить и привез тебя сюда. Но процесс остановила ты сама. Что именно ты делала?

Рассказываю про практику медитации в приюте, и мирс Амелия одобрительно кивает.

– Умница, это один из самых действенных способов. Но учить останавливать магический всплеск бесполезно. Слишком разные ситуации, разные люди. Только сам маг может понять, какой способ поможет ему в конкретный момент. У меня был пациент – очень сложный случай, – который мог гасить вспышки только физической активностью на износ. То есть в твоей ситуации он побежал бы сюда сам через весь город на пределе сил. Никакая медитация его бы не спасла, а забег, после которого организм должен сутки восстанавливаться, – да. Ты же, подозреваю, бежать бы просто не смогла. Поэтому очень важно не допускать эмоциональных перегрузок. В следующий раз сработавшая вчера схема может дать сбой.

Мирс укоризненно качает головой:

– Надо очень осмотрительно относиться к себе в это время.

– Но Рюк…

– Большое несчастье, не спорю, а у тебя доброе сердце. Я все понимаю. И понимаю, что мы не застрахованы от таких случайностей. Но прошу: береги себя. Иначе все наши усилия окажутся напрасны.

– Меня ждет участь Яриши? – В горле встает комок.

Мне действительно страшно. Интересно, когда магия стала иметь для меня такое принципиальное значение? Или я боюсь потерять преимущества, которые мне дает фамилия лэ Кальвейсис?