Эта мысль меня остановила от излишней болтливости. Но как тогда мне поступить?

Эх, как жаль, что рядом нет моего верного всезнайки Соника! Да и Баламут куда-то подевался…

Действительно, с момента, когда я встретила Блохастого, я больше не видела синего дракошку с зеленым хохолком. Осознав этот факт, я особенно остро ощутила собственное одиночество и беззащитность, хотя как меня мог бы защитить мелкий, едва с воробья ростом дракончик?

— Что и требовалось доказать, — улыбнулся шире Нож, с превосходством обводя взглядом свою свиту. — Она не местная, парни. И никакая не Тень, что бы не трепали языки. Бояться нечего, вяжите ее и грузите на дракх! Что-нибудь да выручим за нее в борделе.

— Старовата будет, — засомневался один из бандитов, глядя на меня со скепсисом.

— Больно худосочна. Одни мослы, подержаться даже не за что, — не оценил моей стройности Блохастый.

— Зато норовиста. На таких всегда охотники есть, а товар штучный и быстро заканчивается, — глаза Ножа нехорошо сверкнули. — Если, конечно, по пути в реке не утонет…

— Стоять! — рыкнула я и, выхватив из ножен кинжал, принялась отступать.

Похоже, план по спасению заложников был мной бездарно провален. Но мужики только переглянулись и заржали, поднимая мечи. Все, кроме того — самого болезненного шутника. Он один уставился на кинжал так, словно увидел Сфиру, не меньше. Даже улыбка сошла с его лица

— Ахаре Нирфе! — вдруг гаркнул болезный.

Быстрое движение, и его меч по самую рукоять входит в живот ближайшего разбойника. Не веря глазам, провожаю взглядом осевшее на землю тело. Нет, это же не по-настоящему? Кино, просто кино… Уговариваю себя, не желая признавать, что на моих глазах только что убили человека. Просто так, без видимых на то причин.

Орут дети, визжат девки. Бандиты, и те будто растерялись на миг, а болезный тем временем сходится на мечах со вторым — тот вовремя очнулся, не позволяя себя так легко зарезать.

— Убить нирфеата! — перекрывая гвалт, звучит приказ главаря. Половина банды бросается на бывшего товарища. — Девку взять живой! — не унимается Нож и первым суется ко мне.

Инстинктивно наставляю на него свой кинжальчик, который по сравнению с широкими короткими мечами в руках разбойной братии, кажется столь же опасным как зубочистка. Руки дрожат, и я с трудом удерживаю кинжал острием вперед, но уже точно знаю, что после увиденного не смогу пустить его в ход, чем бы это мне не грозило.

Отчего-то ни к месту вспомнился дурацкий случай в кафе. За соседним столиком началась ссора, один из спорщиков вскочил и выхватил… циркуль. Его оппонент, здоровенный ВДВшник с характерным парашютом на мускулистой руке тоже поднялся и вальяжно так поинтересовался: «И что ты мне сделаешь, придурок? Портак набьешь?»

У него в тот момент было примерно такое же выражение лица, как и у Ножа сейчас — презрительно недоумевающее. Словно бы я ему и не холодняком угрожаю, а капроновыми колготками по заду выпороть.

Тем временем его подельники покончили с взбунтовавшимся товарищем и стали брать меня в кольцо. Меня они совершенно не боялись, скорее играли, точно коты с загнанной в угол мышью — все равно никуда не денется, так чего же торопиться и лишать себя удовольствия?

Перспектива «утонуть в реке» где-то по пути на невольничий рынок становилась все явственней. Рукоять кинжала все сильнее обжигала холодом ладонь, и этот холод отдавался неприятным ноющим ощущением в запястье. Ужасно захотелось разжать пальцы, но это означало бы остаться совсем без оружия.

Использовать кинжал я не сумею, а без него меня скрутят в тот же момент. Однако, дилемма…

— Не подходи! — подавшись вперед, взмахнула кинжалом перед лицом подошедшего слишком близко Ножа.

— Откуда у тебя эта штуковина, ньера? — широко улыбнувшись, тот вдруг взялся за лезвие двумя пальцами.

Отдернула оружие инстинктивно, опасаясь, что бандит его отберет.

— Скум! — выругался Нож и сунул окровавленный палец в рот, зло зыркнув на меня.

Его товарищи заржали. Нет, только что их подельник погиб, второго сами укокошили, а они веселятся, словно бы им до этого никакого дела! Словно произошло что-то незначительное!

Запястье вдруг резко свело — чувство такое, будто жилы от холода заныли. В том, что виноват кинжал, у меня не осталось сомнений. Это же чувство я испытала, когда он запылесосил призрака, только сейчас ощущение было намного сильнее и невыносимее. Но самое противное было то, что я не могла разжать кулак, чтобы отбросить странное оружие — пальцы будто судорогой свело. Кинжал ожил, задрожал-завибрировал в моей руке, и из лезвия повалила молочная дымка, похожая на густой туман.