Загрузили телегу быстро, но меня к этому безусловно ответственному, но тяжелому в прямом смысле слова делу не допустили. Даже легкие тюки забрали из рук, пояснив, что ньеры таким не занимаются. Пострадавшие поднатужились и, кряхтя и охая, доковыляли сами. Несмотря на вместительность телеги, добра, выгруженного с дракха, оказалось прилично, и Македон остался караулить оставшееся и ждать возвращения парней, отправившихся топить судно.

Силан вел телегу, остальные шагали рядом. Ребятня, получившая неожиданное избавление, поначалу опасливо косилась на меня, но вскоре расслабилась и принялась играть и веселиться, убегая далеко вперед по дороге веселой гурьбой.

Они громко разговаривали и хохотали, а девушки принялись на них шикать. Одна даже пригрозила, что ньера их в замок не возьмет, если будут шуметь. Я же прекрасно понимала, какое нервное потрясение испытали детишки, так что пусть лучше сейчас выбегаются и накричаться. Правда при одном взгляде на них, таких беззаботных, мое сердце тоскливо сжималось. Тогда я крепче стискивала кулаки и плотнее губы.

Не сейчас. Вот запрусь вечером в своей комнате, и…

Я посмотрела на Рисанну, крепко сжимавшую руку Наньки. Получается, староста не был ни в сговоре, ни в фаворе у работорговцев и никаких особенных условий для него не полагалось. Честно говоря, одна мысль, что у кого-то не постеснялись отнять сразу обоих детей, вызывала у меня жгучее желание прибить наглого Ножа. Я уставилась на него. Хотя, точнее, сквозь него.

— Ньера, ты так смотришь, что мне не по себе, — заметил мой замерший взгляд разбойник.

— Думаю, скормить тебя гигантской паучихе, или сначала допросить, — буркнула я.

— И каково решение?

— Узнаешь, — я ускорилась, чтобы первой подойти к воротам.

Нас ждала церемония приглашения в замок, и следовало поломать голову над тем, как правильно ее провести для пленника. Оставить за пределами я его не могла, но и внутрь пускать совершенно не хотелось.

Все затянулось почти на полчаса, мне пришлось оставить всех поодаль и вызывать по одному, а потом еще и уговаривать назвать настоящее имя. И если с девками проблем особых не было, то дети в основном использовали прозвища, а еще свято верили в то, что имя нельзя называть. Помог Силан — провел воспитательную беседу и рассказал, как глупый Шнырь так же артачился, и его едва не сожрали носферы.

Нож тоже не желал открывать настоящее имя.

— Если ты не скажешь, как тебя зовут, охранная магия замка тебя не впустит. Придется все же скормить тебя паучихе, — пожала плечами я.

— Ненавижу пауков! — скривился пленник.

Совсем недавно я была с ним солидарна, но теперь наши отношения с восьмилапыми слегка потеплели.

— Я слышал про нее. И знаю, что паучиха не выходит за ворота замка, — показал осведомленность разбойник.

— Насчет Ангуса тоже так многие думали, а между тем он отправил на тот свет твоих подельников, — я внимательно наблюдала за реакцией пленника.

— Ты о призраке, что ходит по стене? — криво усмехнулся тот и тут же его лицо вытянулось. — Постой, так это был… А как ты… Но ведь… — окончательно позабыв слова, он поморщился и замолчал.

Ушибленные, а то и сломанные ребра добавляли ему дискомфорта. И он откинулся на тюки.

— Слезай с повозки, нам ее еще разгружать, а ты задерживаешь, — нетерпеливо махнула я рукой.

Слезать с повозки — было совсем не тем, чего сейчас хотел разбойник, особенно со связанными позади руками, но деваться ему было некуда. Кряхтя и охая как старый дед, он кое-как спрыгнул, едва не плюхнувшись на землю. Некоторое время Нож стоял на коленях, опустив голову, и явно боролся с болью, но помогать я ему не стала, не желала прикасаться лишний раз. А он наверняка на это надеялся.

Нож, немного оклемавшись, присел в теньке, прислонившись к стене спиной и нагло на меня уставившись. Вроде как все равно выиграл у глупой бабы, но у меня к тому моменту уже созрела одна идея.

«Говоришь, пауки тебе не нравятся? — спросила я у него мысленно — Что ж, будут тебе пауки».

Я обратилась, так же мысленно, к паукам, которые есть поблизости и попросила проползти по наглецу. Убить маленькое существо со связанными руками у него не получится, так что никто особенно не подвергался риску.

Ужас! Стоило мне наладить контакт с этими восьмилапыми монстрами, и я уже о них беспокоюсь.

— Скум! — прошипел Нож. — Убери его! Убери!

Он задергался, точно в конвульсиях, засучил ногами и упал на бок. Я и не сразу поняла, что происходит, но тут заметила, как огромный паук упорно ползет по штанине выше — к обнаженной груди пленника. Нож замер, уставившись на чудовище почти с мою руку размером, которое неспешно перебирало лапами.

— Сфира? — тихонько позвала я.

В ответ паук поднял переднюю лапу и махнул ею дважды. Да, точно — вон и поврежденный глаз. Это определенно была моя паучиха. Удивительно, но похоже из смертельного врага я умудрилась сделать союзника при помощи магии меча. Надо же!

— Убери паука, пожалуйста! — умолял сдавленным голосом перепуганный до обморока Нож.

— Зачем? Все равно тебе придется остаться здесь. У меня нет времени стоять рядом и отгонять от тебя живность, а ночью тебя все равно сожрут.