Смотрит, хорошо ли сидит платье, рассказывает, как себя вести – ведь это мой первый выход в свет без поддержки родных. Она извиняется раз пятнадцать, но формат мероприятия таков, что на нем присутствует подрастающее поколение главных семей города. Заменить Яришу самой Лираей или Дариусом – дурной тон.

По идее, семью должен был представлять Ян. Но все знают, что он лэ Кальвейсис лишь на бумаге, поэтому старшего решено было заменить на Яришу, а она подвела и куда-то исчезла. Вместо нее придется идти мне. Но там ничего сложного…

Я вполуха слушаю наставления Лираи и воспринимаю их как непрекращающееся «бла-бла-бла». Не могу сосредоточиться ни на чем, кроме того, что рассказал Ян. Мне стыдно смотреть в глаза Лираи. Она переживает за Яришу, а я просто знаю: сводная сбежала, чтобы никто не помешал ее планам меня убить.

Смотрю на свое отражение в зеркале и морщусь. Я все больше и больше похожа на Яришу. С забранными волосами, когда свободные пряди, выгоревшие на монарканском солнце, обрамляют лицо, сходство еще сильнее. Не видно, что я шатенка. Даже платье подобрано как для меня. Яриша обычно носит светлые, нюдовые оттенки. Иногда черный или яркие цвета, а этот наряд – приглушенно-синий. Того оттенка, который идет и блондинкам, и брюнеткам.

– Отлично! Никто ничего не заподозрит, – удовлетворенно говорит Лирая, и на ее губах появляется улыбка, которая быстро исчезает, когда мачеха ловит мой взгляд.

– То есть, – холодно уточняю я, – ты предлагаешь мне не просто съездить на вечер, но и изображать Яришу? Тебе не кажется, что это слишком?

– Ну почему же изображать… – Лирая натянуто улыбается. – Кто хорошо знает тебя или ее, конечно, не перепутает. А другие… Ты же не будешь подходить к каждому и говорить: «Я не Яриша, я – Агния»? К тому же мы все равно не успеваем изменить имя в списке приглашенных.

– Я не хочу изображать Яришу! – возмущаюсь я.

– Тебе и не придется! – не очень искренне уверяет Лирая. – Просто улыбайся и отдай дар от семьи. Все. Агния, пожалуйста, выручи меня! В иной ситуации я бы правда не стала просить тебя об этом.

Я вздыхаю, но ловлю на мысли, что вряд ли мне угрожает опасность там, где я изображаю Яришу. Это немного примиряет с ситуацией, но ровно до тех пор, пока я не оказываюсь в дорогом кожаном салоне магмобиля. Здесь меня накрывает.

Всю дорогу дергаюсь. Успокаиваюсь только тогда, когда мне на магфон приходит сообщение от Яна: «Не волнуйся, я скоро буду». А потом мы подъезжаем к роскошному особняку в центре города – резиденции мэра Горскейра.

Куча припаркованных магмобилей, много людей. Почти все – с личной охраной и водителями. Наверное, я не единственная из элиты Горскейра, за кем идет охота. Кто-то переживает за своих дочерей, которые, как и я, должны принять силу рода меньше чем через месяц. Кто-то опасается конкурентов, кто-то за долгую жизнь нажил врагов.

До входа меня провожают два охранника, похожие друг на друга как братья-близнецы. Внутрь не заходят, но там много таких же молчаливых мужчин с суровым выражением лица. Напряжение постепенно отпускает. И даже имя «Яриша», которое значится в списках вместо моего, не режет слух.

Я прохожу в просторный зал, где дамы сверкают бриллиантами, а мужчины неотразимы в черных костюмах – сегодня строгий дресс-код. Мужчины в черно-белом, а женщины – в оттенках синего.

Мне сразу же предлагают игристое. Я беру с подноса запотевший бокал и замираю, как рыба, выкинутая на берег. Не понимаю, куда идти и что делать. Чувствую себя неуютно. Скольжу глазами по лицам. Кого-то из присутствующих я знаю, но ни с кем не общалась тесно. Это круг общения Яриши, а не мой. Наконец натыкаюсь на того (точнее, на тех), чье присутствие не менее логично, чем представителей семьи лэ Кальвейсис – Кита и Дара.

Напрягаюсь, не понимая, что делать, но близнецы направляются ко мне сами. Что же, этот разговор должен был рано или поздно состояться.

Мы с Китом сближаемся и одновременно говорим:

– Прости!

Замираем, неловко глядя друг на друга. Из состояния оцепенения меня вырывает смешок Дара. Как всегда – едкий и колючий. Словно чужие переживания на фоне своих кажутся парню нелепыми.

Оборачиваюсь в его сторону. Дар карикатурно вздергивает брови и поднимает руки в шуточном жесте. В одной – почти полный бокал. Я знаю, как бы Дар ни бравировал – он почти не пьет. И травма тут ни при чем. Подробностей этой истории я не знаю, но подозреваю, что там, как и все в случае с Даром, непросто.

На запястьях, которые видны, так как рукава черного смокинга чуть задрались, блестит тонкая проволока золотого экзоскелета. Парень не пытается его скрыть, хотя я вижу, что острые концы проволоки, впивающиеся в тело, шокируют многих. Сейчас крови нет, но я знаю: она выступит, стоит сделать резкое движение или приложить усилие.

Дар, продолжая усмехаться, отступает, словно показывая: эй, ребята, вижу, вы не собираетесь друг друга убивать, а значит, я могу оставить вас одних.

– Я был не прав… – говорит Кит, опуская глаза. – Ну, тогда, на нашей помолвке… Ты не заслуживаешь такого… Не публично.

Молчу, потому что да, не прав, и да, не заслуживаю.