Посмотрев на оставшихся Ножа и Пирана, я коротко скомандовала:

— За мной! — и первой поспешила на стену.

Честно говоря, плана у меня не было, а о защите замка вспоминались лишь скудные сведенья из фильмов, книг и компьютерных игр. Вроде бы надо лить кипящее масло и смолу на головы врагов, но не уверена, что хоть что-то из этого есть в Дорт-Холле. А еще в голове крутилось слово «барбакан», но, хоть убей, я не могла вспомнить, что это такое…

Да какая нафиг смола? Мы обваримся, пока затащим котлы на такую высоту. Или их прямо на стене принято кипятить? Блин! Против магов, которые мечут огненные шары и летающих тварей, это вообще бесполезно. Стены только пачкать…

Паника снова попыталась овладеть мной, но усилием воли я взяла себя в руки. У нас есть защитный барьер, который даже Нирфея не смогла преодолеть. Он до сих пор действует. Может просто тихонько пересидеть и не высовываться?

Последнее я озвучила своим сопровождающим.

— Неплохой вариант, — поддержал меня Нож. — Может, я тогда пойду. Нет, вы не подумайте, мне просто не стоит светиться. Лучше бы тем, кто снаружи, не знать, что я здесь.

— Тебя уже наверняка видели, — со скепсисом осмотрела я блондина-громилу, который еще утром лихо размахивал мечом за сараями у огородика.

Видела-видела, как девки подсматривали тайком. Наверное, еще ни разу этот несчастный огород не пололи сразу столько рук. Надеюсь, там хоть что-то осталось.

— Тогда было другое, а сейчас…

Мне почудилось, что Пиран еле держится, чтобы не высказаться на этот счет и опередила парня.

— А сейчас в замке нет Реджинхарда, и ты не готов взять на себя его роль?

Ох лучше бы мне было промолчать. Глаза разбойника полыхнули зеленью. Желваки заходили ходуном.

— Я не могу взять на себя роль алмазного дракона, ньера Василина. Как бы мне не хотелось, — ответил он почти оскорбленным тоном, и одновременно умудрился осмотреть меня с ног до головы так, словно платье сорвал.

— Ньер Шатолье, идите в свои покои. Мы не можем подвергать опасности столь важного гостя, — отрезала я.

Он посмотрел на меня как-то странно, но послушался.

— Ньера…

— Так будет лучше, Пиран. Не доверяю я ему.

— Зачем драклорд его привечает?

— Ньер Шатолье нуждается в защите.

Скептичный взгляд парня я проигнорировала, выглянув наружу из-за зубца.

Ох-ёёё… Редж, где ты? Почему не возвращаешься? Я так тебя жду! Надеюсь, у тебя получилось, раз мы все еще живы…

Армия Тапределя снова приблизилась к стенам, а почти у самого защитного барьера стоял и махал белым флагом сам Тапредель:

— Тень! Тень! — звал за него какой-то дюжий молодец.

Самому, видать, горлопанить западло?

«Эх, и где наш поддельный дракон, когда он так нужен?» — и вдруг поняла, что без Соника ничего не получится. А он занят, у него детки родились!

Я отвернулась и прижалась к зубцу спиной.

— Ньера, не разговаривайте с ним! Защита выдержит. Столько лет держалась, и сейчас сдюжит.

— Верно. Пусть стража наблюдает, но не высовывается. Пиран, а эти, — я головой указала за стену, — на мозги не умеют влиять?

— В каком это смысле?

— Ну внушать что-то эдакое. Заставить со стены спрыгнуть нас они не смогут на расстоянии? Или… своих рубить не прикажут?

— Не знаю, но защита драклорда и от такого убережет.

— Хорошо, — меня попустило чутка.

Слишком уж хорошо я помнила то чувство дезориентации, когда выли варги. Это ж как оно могло подействовать без защиты?

— Линдара, нужно поговорить! — теперь это был сам Тапредель. — Всего пару слов!

Я не собиралась показываться. Все, что нужно, я и так уже разглядела, пора спускаться и идти к себе. Там дочка ждет, и надо проверить, что там с булочками…

В этот момент над замком взмыл алмазный дракон.

Реджинхард Берлиан, драклорд Дракендорта.

Граница моря Семидесяти Семи Бурь и Океана Вечных Штормов

«Реджинхард, а ты знаешь, что с тех пор, как меня создал Дракон Прародитель, я впервые потерял сознание?»

Надо сказать, что я его еще не обрел. Но то, что Берлиан со мной говорил, показалось добрым знаком.

«Дракон Прародитель еще не позвал нас в вечный полет?»

«Нет, он смилостивился».

Я наконец потихоньку обретал собственную волю, одновременно восстанавливалось зрение и прочие чувства.

«Мы еще…»

«Да, мы еще здесь. Уже два дня, тридцать часов и пятьдесят четыре минуты».

«Это… Это значит, у нас получилось?»

«Да, Редж!» — меня обдало волной ликования и счастья.