— В ней возродился ее дух, но это совершенно новая личность. Она ничего не знает о своем прошлом, — пояснила Агриппина, раньше, чем я успела задать этот вопрос.

— То есть, Злата — это Злата? — уточнила я с надеждой.

— Да.

— И в тоже время — она Линдара?

— Реинкарнация, если угодно. Но о своей прошлой сути она ничего не помнит, как и положено.

От таких новостей у меня закружилась голова, и я пошатнулась. Редж тут же поддержал меня за плечи. Вышло это у него очень естественно, и я подарила ему благодарный взгляд.

— Как так получилось? Это… Это невероятно! — я снова взглянула на играющую с драконом дочку.

Злата раскачивалась точно на турнике, ухватившись за палец, услужливо подставленный Берлианом.

— Удачное стечение обстоятельств, — хищно усмехнулась Гапа. — Я сумела сделать так, чтобы семя, что было в тебе, проросло, и привязала к нему дух Линдары. Благодаря этому ее дух смог удержаться в твоем мире. Заодно я залечила твою рану. На это у меня хватило остатков магии. Надо сказать, что пополнять резерв на Земле ой как непросто!

Узнав правду, я некоторое время пыталась ее переварить. Получается, я забеременела из-за Агриппины, или нет? Жалею ли я? Точно нет. И никогда не жалела. Злата — стала смыслом моей жизни, без нее я бы не справилась.

С теплой улыбкой я посмотрела на дочь, которая возилась у драконьих лап. Интересно, она еще не замучила Берлина? Уж я-то знаю, на что способна эта непоседа.

— От огрызков барана, которые за тобой гнались, я выяснила, что в подобном случае следует обращаться в больницу и отнесла тебя в ближайшую. Пока ты там восстанавливалась, я нашла нам жилье и придумала легенду. Все было готово к твоему возвращению.

— Это просто невероятно! Но как у тебя получилось? Почему тебя не узнали соседи? Когда и как ты успела выучить язык?

Уму не постижимо, через какие сложности прошла Агриппина, чтобы это все устроить! Я только сейчас поняла, что мы почти не общались с соседями. Я избегала их намеренно, не желая потакать любопытству и стесняясь своей амнезии. А тому, что и Гапа ни с кем из соседок не дружит, я как-то не придавала значения. Как никогда не интересовалась, как давно она живет в том старом доме, полагая, что давно…

— У гарпий-хранительниц врожденная способность понимать любые языки. Полноценно заговорила я уже через три дня. А еще у меня особая память. Я помню абсолютно все, что вижу и слышу. Я даже могу воспроизвести наизусть любой фильм или ролик из тех, что когда-либо видела, или пересказать почти дословно книгу — не без гордости усмехнулась она.

— Обалдеть!

«Я прошу прощения, что вас прерываю, но мне нужно отлучиться. Присмотрите за Тенькой», — раздался в моей голове голос Берлиана.

Судя по реакции остальных, они это тоже услышали и тоже не поняли, о чем говорит дракон. А Берлиан тем временем направился к выходу из пещеры и… спокойно вышел наружу. Впрочем, вскоре его голова сунулась обратно, и я могла голову дать на отсечение, что он улыбается.

«Ой, а что это так громко упало? Ааа! Это ваши челюсти!» — подтрунивал над нами он.

— Бер! — возмущенный драклорд направился к нему.

«Вот же умора! Видели бы вы сейчас свои лица!» — продолжил веселиться дракон, но радовался он отнюдь не только по этому поводу.

— Злата! — Я подбежала и подхватила дочку на руки: — Как ты это сделала?

— Как тебе удалось, малышка? — не отставал от меня драклорд, и только Агриппина понимающе улыбалась.

— Бер был такой грустный. Ему не нравились эти дурацкие браслеты, они мешали и делали больно. Сам он снять их не мог — у него же лапки! А я помогла, — заявила дочь не без гордости.

— У тебя получилось?! — не могла поверить я.

Мои руки проходили через яхнэ насквозь, будто через проекцию, но для Златы они, оказались материальными.

— Да. Вон они! Ой! Нельзя было на пол бросать, да? — немного сникла моя принцесса, но тут же воспряла духом снова: — Сейчас принесу! — она попыталась высвободиться.

Я посмотрела туда, куда она указала, и заметила на голубоватом, будто сияющем изнутри, полу нечто маленькое и совсем не похожее на браслеты, подходящие по размеру огромному дракону.

— Злата, нет! — остановила я дочку. — Пожалуйста, не трогай их, они… Они могут быть опасны.

Тем временем Реджинхард подошел ближе и с отвращением потрогал носком сапога лежащие на полу яхнэ. А действительно, можно ли к этой вещи прикасаться?

— Нельзя их так бросить, — выразила мои подозрения Агриппина. — Я чувствую в них магию. Что, если артефакт попадет не в те руки?

— Не попадет, — Редж растопырил пальцы, расположив их над браслетами: — Таранго мартинас грэо!

Прозвучали незнакомые мне слова, и яхнэ медленно, точно в кисель, погрузились в алмазный пол. Я подошла ближе, наблюдая за процессом. Злата так и вовсе затаила дыхание, но ненадолго: