Так и сделали. После забаррикадировались в спальне, и я любезно уступила Лизе половину просторной кровати. Засыпая под шум усиливающегося дождя, я все думала о необычных мечах-ключах, которых, как оказалось, несколько. И о словах, сказанных Гаэро обо мне: «Чужая. Странная. Не из этого мира…»

И ведь он прав! Нирфеат откуда-то знает о других мирах, но удивительно спокойно реагирует на появление оттуда людей. Но тогда выходит, что его россказни о предсказаниях, сделанных какой-то Нирфеей, правда. И первое из них о Василине. Сестра по какой-то неведомой причине тоже очутилась здесь. А раз так, надо ее отыскать, во что бы то ни стало. Но для начала нужно вырваться из лап нирфеатов и Зинборро.

Стоило окончательно провалиться в сон, как я увидела его…

Лицо того, кого Василина в прошлый раз именовала Ножом, было решительным. И на него хотелось смотреть. А еще хотелось обнять, приникнуть и расслабиться. Поверить в иллюзию, что рядом с ним я в безопасности…

— Это ты… — я протянула руку, чтобы коснуться его щеки, но почему-то не смогла.

Попросту не дотянулась.

— Марина, я обязательно тебя найду, где бы ты ни была, — сказал он.

— Я у Зинборро. Эрлинг Зинборро в пределе Торисвен. В замке! Но я планирую сбежать. Пойду в Дракендорт, — поспешила выпалить я, делая шаг ближе.

И все равно нас разделяло расстояние. Как так? Ведь тут всего какой-то шаг. И незнакомец не отступал. Стоит, не шелохнется.

— Как тебя зовут? Нож? Это твое имя? — я сделала еще несколько шагов.

Но мужчина словно бы меня и не слышал. Повторял, как заведенный:

— Найду. Обязательно найду!

— Ты знаешь Василину? Она моя сестра!

— Найду. Я тебя найду!

Я пыталась приблизиться, но в отличие от прошлых снов, ничего не получилось: ни подойти, ни коснуться, ни поговорить. Да и обстановки вокруг на наблюдалось. Просто какое-то пятно света, все остальное словно не существует. И самое настораживающее — не было чувства реальности происходящего…

— Все неправильно! Это не я! Сегодня я не трогала меч! — принялась зачем-то оправдываться. — Ты меня слышишь? — я все ускоряла шаг, пока не перешла на бег.

Двигаться было трудно. Приходилось преодолевать сопротивление, но как быстро я не двигалась, так ни на метр и не приблизилась к цели.

— Найду… Найду… — мужчина смотрел куда-то сквозь меня.

Меня как будто для него не было!

Осознав, что все напрасно, остановилась, тяжело дыша, а человек, которого я знала только по снам, но который казался таким важным, продолжил удаляться, хоть и стоял на месте. Уехал, точно дурацкий спецэффект, и пропал с каким-то резким, похожим на скрип, звуком.

Рывком проснулась и села на постели. Кажется, я что-то слышала?

Какая-то темная тень проникла в окно спальни — створку мы оставили открытой намеренно, просто прикрыли, чтобы дождь не заливал.

— Не пугайся, это я, — сообщили характерным голоском экофара.

Тень встряхнулась и приобрела более пышные очертания. Щелчком пальцев я зажгла один из шариков, и убедилась, что не ошиблась. На подоконнике сидел взъерошенный птенец.

— Пухлик!

— Я это. Пока дождь шел, отсиживался на дереве. Летать в ливень то еще удовольствие, ворчал он.

— Я волновалась, — заметила с укоризной.

— Зато я наелся, — птенец ловко намекнул, что он избавил меня от волнений другого рода.

И верно.

— А? Что? Кто здесь? — подхватилась сонная Лиза.

— Все нормально, это Пухлик вернулся, — успокоила ее я и поднялась.

Подойдя к окну, я выглянув наружу. Дождь почти закончился, лишь капало с крыши, с веток деревьев и прочих мест. Приятно пахло сыростью и зеленью, и я поежилась от прохлады. А под птенцом на подоконнике уже натекла целая лужица. Видимо, укрытие попалось так себе. Не взирая на возражения, завернула его в принесенное Лизой полотенце и посадила в устроенной в ванной гнездышко из разных тряпок. Благо там было намного теплее, чем снаружи.

— Спать дальше не вижу смысла. Рассвет забрезжил, — отметила я. — Будем готовиться к выходу.

Так мы и поступили. Оделись по погоде и еще раз отрепетировали задуманное. Нам предстояло разыграть целый спектакль, и не важно, найдутся при этом зрители, или нет. Одно меня пугало — снова встретиться с той страшной тьмой.

— Ничего там нет, — подсказал подсохший экофар, который принял живое участие в нашей подготовке. — Никакой нирфеатской магии.

— Откуда тебе знать? — с подозрением прищурилась Лиза.

— Чувствую я их магию, — ответил птенец.

— Это правда? — удивилась я.

— Странный ты какой-то. Болтаешь без умолку. Соображаешь, как человек. Чего еще мы про тебя не знаем? — Лиза задала логичный вопрос.

— Я и правда, странный. Меня нирфеаты таким сделали, еще когда в яйце был. Я не знаю, почему я такой. Только точно знаю, что другие экофары так не могут, хоть их никогда и не видел.

— Это почему же? — Лиза продолжила допрос.