Боевик умолк, внимательно смотря на одаренного уборщика, а затем произнес:

— Глубокий взор — это обучающее упражнение. В жизни им разве что артефакторы могут пользоваться. Ну, и обычные маги, но только когда учат новое заклинание. Как показывает практика — это явление редкое.

— Почему… — произнес Фирс, продолжая попытки.

— Потому, что ленивые идиоты, — хмыкнул Лаврентий Павлович.

— Нет, почему в жизни не используют?

— А зачем? Когда ты привыкнешь к каналам все будет проще. Гораздо проще.

— Это как?

— Посмотри на меня, — произнес маг. Дождавшись, когда парень поднимет на него взгляд, он произнес: — Вытяни руку в сторону и оттопырь средний палец. Но не смотри туда.

Фирс выполнил указание.

— А теперь посмотри на нее. Что видишь?

— Средний палец оттопырен.

— А как ты это сделал, если не смотрел? Как узнал? М-м-м? Понял?

— Понял, — кивнул Фирс, затем взглянул на свою руку и произнес: — У меня как-то не очень получается.

— С первого раза? Держи карман шире, — хмыкнул маг. — Студенты первого курса сдают зачет через пол года, после двухмесячной тренировки. Если не смогли увидеть каналы, то им дается еще пол года. После этого уже их отчисляют как бесперспективных. Дальше учиться смысла нет.

Фирс слегка поморщился и встряхнул головой.

— Что-то подташнивает, — произнес он.

— Это нормально. Твой вестибулярный аппарат не предназначен, чтобы через него информацию от глаз проводили.

— Но я же… всего чуть-чуть упражнялся, — произнес Фирс. — Так и должно быть?

— Был бы ты акробатом, или каким-нибудь пилотом, я бы сказал нет, но ты уборщик. Поэтому да. Так и должно быть, — кивнул боевик. — Во времена моей молодости, во время боевых действий мы по несколько часов держали Глубокий взор, чтобы мгновенно ответить на угрозу. Да, тошнило. Да, блевали, но ничего. Зато все живые, — хмыкнул Лаврентий Павлович. — Не то что нынешняя молодежь. Дай бог час и то все зеленые ходят потом. Потому и учат по одному заклинанию в пол года.

Маг тяжело вздохнул и покачал головой, словно это было его личной болью.

— А… а можно как-то без тошноты обойтись? — осторожно спросил Фирс. — Ну, я просто…

— Нет. Нельзя. Будешь тренироваться сам, тазик с собой бери и плотно перед тренировкой не ешь, — проворчал он и начал подниматься.

*

Вешкин бежал к общежитию Фирса в припрыжку.

Его хорошее настроение не имело под собой реальных причин, за исключением одной: Кирилл сегодня самостоятельно пожарил полную сковородку котлет, при этом спалив всего одну.

Пострадавшую котлету, он честно обскоблил ножом, после чего спрятал в желудок, решив не портить общую картину обгоревшим полуфабрикатом.

Да, котлеты были магазинные, но это для настроения воодушевленного поэта значения не имело.

Так, подойдя к общежитию для работников университета, он забежал по лестнице и зашел на этаж. Сразу подойдя к холодильнику, он достал сковородку Фирса и открыв крышку наколол на оставленную вилку котлету. Убрав все, он с торжеством приподнял вилку на вытянутой руке, словно любуясь ей, и продекламировал:

— Котлет-маклет и белый плед!

Немного подумав над рифмой, он пожал плечами, откусил и пробубнил:

— Котлеты это вкусно… и борщ вкусно… Почему в борщ не кладут котлет? Должно же быть очень вкусно.

Пройдя по коридору, Вешкин заметил, что дверь в комнату брата слегка приоткрыта. Тут же открыв ее, он громко произнес:

— Узри прекрасное созданье! Обжаренная на масле мироздания! Бока ее поджары и прекрасны! А вкус способен растопить…

Дочитать свой спич Кирилл не смог, замерев от вида Фирса, что сидел на кровати с повязкой на голове и ведром, которое удерживал одной рукой на коленях. Вторую он вытянул вперед и уставился немигающим взглядом на оттопыренный палец.

— Фирс… — осторожно произнес брат, заметив, что тот зеленеет, а тело содрогается в рвотных позывах.

Вешкин сглотнул, посмотрел на котлету, затем на брата и снова на котлету.

— Это ведь не от котлет… — тихо произнес он. — Не от котлет, правда же?… Я ведь не настолько плохо готовлю?

Глава 6

Всё своё свободное время я тратил на то, чтобы освоить глубокий взор. На данный момент это была моя приоритетная задача. Насколько я понял, именно от этого умения зависело дальнейшее обучение любого студента. Ни один одаренный без глубокого взора не мог полноценно пользоваться магией. И поэтому я прилагал все возможные усилия.

Изо дня в день, на протяжении долгих часов, сидел напротив таза и таращился на свой палец.

В один из таких моментов, я почувствовал явные изменения внутри себя. А потом меня вырвало…

— Черт. — Я вытер лицо и направился в общий блок, чтобы умыться. — Надеюсь, то, что я почувствовал, не было результатом тошноты…