Я благодарно посмотрела на зеленоволосого демона и, подумав, что разговор закончен, принялась за обед. Но не тут-то было. Саша заговорщицки огляделась, поддалась ко мне и шепотом спросила:

— А вы уже целовались?

И все, новая порция кашля мне была обеспечена.

— Так, все, хватит, — ударила я ладонями по столу, как только дыхание восстановилось, — между нами ни чего нет и точка. А если, — я повернулась к открывшей рот Латте, — кто-то снова заговорит на эту тему, то будет завтра долго и упорно икать. Я могу, вы меня знаете.

Демоница тут же передумала что-то говорить и, насупившись, приступила к еде. Ее примеру последовали и другие. Хотя многозначительные взгляды, которыми обменивались Латта и Саша весь обед портили мне аппетит.

Но с другой стороны обижаться на подруг за их интерес к моей личной жизни, а уж тем более запрещать им обсуждать ее, я не имею права. Ведь и сама когда-то вытянула из Латты ее историю любви с Владом, а потом и с Саши стрясла, как так получилось, что они с Деном теперь пара.

И пока жевала вкусную поджаренную котлетку, я задала себе вопрос: «А почему, собственно, я так остро реагирую на намеки девушек?». Поразмыслив немного, я сама же себе и ответила: «Именно потому, что это всего лишь намеки, а хочется чтобы…».

Эх…мечты…

Пришлось все так же самой себе признаться, что Риэль мне нравится. И отнюдь ни как преподаватель или брат моего друга, а конкретно, как мужчина может нравиться женщине.

После столь смелой мысли котлета потеряла для меня всякую привлекательность, а ждать завтрашнего вечера стало еще тяжелее. В голове постоянно крутились слова подруг про поцелуи и увлечения студентками, и та самая фраза Риэля: «Чудо мое, а я могу и очень хочу иначе». Все это окончательно лишило меня покоя, в животе все скручивалось от волнения и предвкушения чего-то необычного и, возможно, волшебного, сказочного. От предчувствия, что скоро моя жизнь поменяется.

Из нелегких дум меня выдернул Ден, напомнив, что сейчас у нас занятие в оранжерее и нужно поторопиться, чтобы не опоздать. Сморщившись от мысли, что сейчас снова нужно идти по холодной и промозглой улице, я неохотно встала, попрощалась с друзьями и потащилась за оборотнем.

Остаток дня я провела как на иголках — постоянно оборачивалась, вглядывалась в толпу и кого-то выискивала. Ну, ладно, не кого-то, а конкретно кое-кого. Риэля. И стоило мне вдали заметить каштановую шевелюру, как сердце мое замирало, и живот сводило судорогой. Хотя кто-то это чувство называет порхающими бабочками, но по моим ощущениям, там завелась маленькая змейка, которая по сигналу: «Риэль!», сворачивалась в тугое кольцо и не разворачивалась, пока кто-то, кого я приняла за старшего Шаргова не покидал поля моего зрения.

Отвлечь меня смогли лишь новые волнения — мне предстояло встретиться с Джером.

Перед дверями кабинета профессора я стояла довольно долго и ни как не могла собраться с духом, чтобы войти, пока их не открыл сам хозяин:

— И чего стоим, студентка Огнева? — Джер посторонился, пропуская меня, — проходите, располагайтесь.

Кабинет профессора был небольшой, однако очень светлый. Простая, но добротная мебель из светлого дерева, большое окно почти во всю стену, книжные полки, забитые до отказа и застекленный шкаф с разными подписанными бутылочками. Именно он и привлек все мое внимание. Я с интересом подошла к нему и, кажется, перестала существовать для всего мира. Чего тут только не было! Мечта зельевара! Моя мечта…

— Студентка присаживайтесь.

Джер криво улыбнулся обернувшейся мне и, указав на стул для посетителей, разместился в своем удобном глубоком кресле за рабочим столом.

Бросив тоскливый взгляд на стеллаж, я покорно подошла к указанному стулу и села.

— Сколько?

Профессор не стал тянуть резину и начал с главного, но я хоть и знала о чем разговор, все равно попыталась увильнуть от щекотливого вопроса.

— Что сколько? — сделала невинное лицо и похлопала глазками.

— Ева, не включайте дурочку. Вы прекрасно поняли, о чем я. О зельях, которые вы вынесли из лаборатории, хотя знали, что это запрещено.

Что ж отпираться смысла нет, он и сам все прекрасно знает.

— Пятнадцать. — Сдалась я.

У Джера аж глаза округлились. А если учесть, что от глаз у него только белки, то смотрелось презабавно.

— И когда только успела? — ошарашено спросил преподаватель.

Я лишь плечами пожала и стыдливо опустила глаза.

— Ну, и шустрая ты Огнева.

— Мне это уже говорили. — Я не хотела, но самодовольная улыбочка все равно тронула мои губы.

— М-да, — мужчина задумчиво постучал пальцами по столешнице, — раз ты мне правду сказала, то и я вокруг да около ходить не буду. Ты должна все вернуть мне, — я загрустила, и мои плечи поникли, но разговор на этом не закончился, — или расскажи мне о Латте Виту.