Поэтому сегодня я дождалась, пока близняшки заснут, а потом еще примерно час отсиживалась в их комнате, прислушиваясь к тому, что происходило снаружи. Только когда убедилась, что дверь в монаршую опочивальню захлопнулась, сняла туфли, подхватила сумочку и очень тихо вышла в коридор. После чего гигантскими, я бы сказала, прыжками вполне взрослого фидруара (или фидруарьи, как у них тут самки называются) устремилась к лестнице.

— Мирэль Тонэ!

Голос Демаре раздался справа так громко, что я чуть не споткнулась.

Справа, справа, справа! А его спальня слева.

Как?!

— Добрый вечер. — Я сделала нейтральное лицо (версия 1.0) и повернулась к его алмазному величеству.

— Добрый, — произнес Демаре, выступая из тени. — Если он, конечно, добрый. Куда вы так спешите?

— Домой. У меня много дел.

Например, надо помыть целую одну чашку, которую я утром оставила в раковине. Небольшая, но уютная квартирка, которая меня вполне устраивала (всем, в том числе и ценой, и приятными соседями по площадке — любезной пожилой парой), располагалась на другом конце города, в получасе езды от дома Демаре. Времени отнимало много, конечно, но как уж есть.

— Например?

— Я не собираюсь перед вами отчитываться. — Мой голос похолодел на несколько градусов, и глаза Алмазного короля сверкнули промерзшими бриллиантами.

Впрочем, он тут же взял себя в руки и совершенно невозмутимо проговорил:

— Это называется светский разговор, мирэль Тонэ. Не слышали?

— Нет, — пожала я плечами. — И вы последний, с кем я стану вести светские беседы, поэтому всего доброго.

Развернувшись, попыталась уйти, но мне, резко шагнув вперед, преградили дорогу.

— Селани, почему вы меня избегаете?

И он еще спрашивает?!

— Во-первых, я вам не Селани. А во-вторых, не хочу тормозить… пятками по коврам вашего дворца!

— Долго еще будете мне это припоминать? — Демаре скрипнул зубами.

— Всю жизнь вас устроит? Дайте пройти!

Я бросилась вперед, прорываясь к свободе, и наступила попытавшемуся меня перехватить Алмазному королю на ногу. Вот только вместо того чтобы почувствовать под ногой жесткий ботинок, моя пятка впечаталась в монаршую стопу. Я опустила глаза и увидела, что Демаре стоит в носках. В таких темных полосатеньких носочках.

М-да, теперь становится понятно, как ему удалось появиться справа.

— И давно вы меня поджидаете? — поинтересовалась.

— О чем это вы? — Теперь на его лице появилось выражение «гангстер не при делах. Версия 1.0».

— Об этом. — Я указала пальцем на носки.

— Ну я же вас не спрашиваю, почему вы ходите босиком, — ввернул шпильку его величество.

— Потому что у меня ноги устали.

— У меня тоже. Весь день на работе, знаете ли.

— Неужели? — Я ткнула в него туфлями. — А по-моему, вы просто меня преследуете.

— По-моему, вы слишком много о себе возомнили, мирэль Тонэ.

Ах ты…

Я оттолкнула его в сторону и решительно направилась к лестнице. Судя по мягкому топанью, он последовал за мной. И точно — меня перехватили за локоть.

— Селани, — произнес Демаре, разворачивая меня лицом к себе, — давайте поговорим.

— Палец, — сказала я.

— Что?

— Палец! Вы не дотрагиваетесь до меня даже пальцем, помните?

У Алмазного короля, хотя он был не из нервных, задергался правый глаз. Но руки он все-таки убрал.

— Ну вот, теперь давайте поговорим, — кивнула я. Туфли деть было некуда, поэтому так и держала их за ремешки. — Кристин и Аделин очень стараются, и думаю, что, когда пойдут в школу, у них все получится. Правда, Кристин плохо дается арифметика, но это поправимо. Я придумала, как ее заинтересовать, чтобы…

Раздался какой-то скрежет. Судя по тому, как кое-кто стиснул зубы, это скрежетала королевская челюсть.

— О нас.

— Простите?

— Я хочу поговорить о нас. — Смене настроений на его лице сейчас позавидовал бы даже Джим Кэрри из «Маски».

— О нас? Не совсем понимаю, о чем вы, — прикинулась я удивленной.

— О том, что произошло в день, когда вы сбежали. — Алмазный король, судя по всему, был силен в психологии, потому что сейчас глубоко вздохнул и выдохнул.

— А-а-а… — Я сделала большие глаза и подперла свободной рукой подбородок. — Дайте подумать… Нет. Я не хочу об этом говорить, и мне правда пора домой.

— Селани, нельзя же так! — донеслось из-за спины.

Сквозь сжатые зубы.

— Да! — Я резко обернулась. — Нельзя. Нельзя унижать людей только потому, что вы не в настроении, или потому, что вам не понравилось то, что вы услышали.

— Я. Вас. Не унижал.

Я все-таки поставила туфли и сложила руки на груди.

— Жужжен, если вы сейчас слушаете, надеюсь, у вас случится несварение желудка и нападет беспричинная икота, потому что вы меня уже достали!

Под лестницей что-то скрипнуло, а потом раздался грохот.

— Этиль?! — рявкнул Демаре, перегнувшись через перила.