А? Заинтересовавшись, я чуть-чуть отодвинула руку от лица, чтобы сквозь образовавшуюся щёлочку осторожно на него посмотреть. У форкоша, как всегда, было абсолютно непроницаемая звериная морда, этакий покерфейс, хоть сейчас за стол с зелёным сукном. Правда, с его-то крутыми силами, с ним всё равно никто не стал бы играть, бесполезно, сразу бы всё рассекретил. Разве что Кижум мог бы, но его я не представляю с картами, на каталу он вообще не тянет.

А этот всё сидит, на меня пялится. Да мне и так стыдно!

«Не переживай», — по-царски посоветовал форкош, сжалившись надо мной, когда я в запале всё-таки на него осмелилась взглянуть. «Вполне может быть, что кое в чём ты и права. К похожим выводам пришли некоторые из учёных».

А? Чего?

Я непонимающе на него уставилась. Вот тут бы поподробнее. Ты вообще о чём?

«Некоторые из учёных считают, что твоё влияние определило наше понятие о морали и семейственности»

О! Ни черта себе!..

«Но все подобные утверждения находятся на уровне теорий», — едва увидев, как я обрадовалась, тут же добавил форкош. «Мы не можем быть уверены в их истинности».

— Круто! — ошалело выдохнула я.

Плевать мне на их возможности и невозможности, даже в теории сделать что-то такое, это уже круто. Я себя так вдруг прямо мамкой их почувствовала. И плакать захотелось…

«Благодаря тебе у форкошей появились ментальные силы и высокий интеллект. Разве этого мало, чтобы собой гордиться?»

«Не знаю, я ещё не уверена, что такое возможно», — пожав плечами, пояснила я. «Нам в школе долдонили, что люди произошли от обезьян, спустившихся с деревьев, но вот я смотрю на вас и чего-то облысения не вижу».

«А почему мы должны облысеть?» — отодвинув морду назад от удивления, переспросил он.

«Чтобы тоже в кого-то начать превращаться», — пояснила я, как само собой разумеющееся. Вот хвастается интеллектом, а таких простых вещей не понимает. «А вот форкоши, судя по твоему рассказу, такими и были всегда, только поумнели сильно. Так что всё это вилами на воде писано. Я вот поверю, а потом вдруг откроется, что вы всегда такими были, а я, типа, там просто бесполезно висела все эти тысячи лет. Будет обидно».

«А в то, что наша мораль продиктована тобой тебе больше верится?» — явно не улавливая связи, уточнил Воу, перестав от меня отодвигать морду.

«Теперь и не знаю. Это всё вообще как-то странно. Я ни в чём не уверена»

Нет, ну, вот, честно, как я должна ему объяснить свои мысли, если сама ещё не совсем поняла, как ко всему этому отношусь. Вывалил на меня внезапно информацию, а я теперь — ковыряйся в этом всём. И ведь до сих пор не может сказать.

Чёрт! Как я устала от всего этого, прямо хоть плачь. Ощущение что я весь день только и делаю, что треплюсь, а, в итоге, ни одной хорошей новости. Жила себе тихо в избушке, привыкала щи варить, собиралась деток родить. А тут, на тебе! И мужик мой не просто мужик, и я долбаная королева без короны.

Лучше буду есть, а не думать, это у меня куда лучше получается. Только вкуса чего-то не особо чувствую. И атмосфера за столом не очень. Сидим с Воу, как два эгоистичных дурака. Вот раньше было намного круче, когда все вместе, я даже сейчас по этой дуре-русалице, кажется, скучаю, хоть она ещё та заноза в заднице.

Это уже сдвиг по фазе у меня, пора начинать лечиться. Благо, в докторах недостатка нет, прямо сейчас можно начать.

Я с тоской посмотрела на Воу и отодвинула от себя чашку с кашей. Не лезет.

Эх, Кижум, Кижум… И чего ты таким проблемным оказался парнем… Неужели, не видать мне счастья?

Мой взгляд автоматически вернулся к форкошу.

«Воу, а вот ты, когда нам с Кижумом мешал, ты это делал почему? Чтобы я не наделала глупостей и не согласилась на его опекунство?» — посидев немного и пошевеля извилинами, спросила я.

«В основном, да».

«Что это значит?» — возмущённо, уточнила я.

Он в своей манере. Интересно, это перевоспитывается? А то очень хочется.

«Что изначально я тебя воспринимал в первую очередь, как проснувшуюся Хозяйку. Сложно, знаешь ли, сразу принять, что ты такая же, как и все живые существа, и что тебе одиноко, грустно, страшно, поэтому, естественно, ты тянешься к кому-то, чтобы не чувствовать этого. Я взрослый и уже многое повидавший форкош и то не сразу сумел понять тебя, а вот мой сын, Рау, поведение Кижума принял за попытку осквернить богиню. Сама видела, что из этого получилось».

«То есть, это он так защищал меня?» — отупело, переспросила я.

«Конечно, разве ты этого тогда не поняла?» — удивился Воу, разволновавшись, что даже встал и принялся по-собачьи крутить головой, рассматривая меня.

«Я думала, он просто испугался, что мы начнём там… ну, всякое разное… И ещё, мне казалось, что у вас до свадьбы… в смысле, опекунства не допустим близкий контакт».